Чтобы исследовать Лувр так, как он того достоин, нужно не просто приехать в Париж – нужно здесь пожить. Если планов на пожить у тебя нет, а поставить жирную галочку в музейном списке must visit хочется, предлагаем тебе сразу определиться с шедеврами, которые ты будешь в Лувре смотреть. Сконцентрируешься на главном – сможешь и оценить красоту по достоинству, и не испытать головокружения от избытка прекрасного.
«Амур и Психея» Антонио Кановы (1787–1793)
Где: крыло Денон, зал 403.
Сюжет о том, как любовь Психеи и Амура проходит через кучу испытаний, вдохновлял многих художников. В Лувре ты сможешь рассмотреть сразу два скульптурных шедевра на эту тему, и оба – дело рук венецианского скульптора Кановы. Первая скульптура запечатлевает поцелуй Амура, которым он пробуждает Психею, едва не отравленную завистницей Венерой. Вторая скульптура создана по подобию античной статуи: Амур и Психея разглядывают бабочку – символ того, что всё преходяще. Мастерство Кановы высоко ценили его современники, так что он получил заказы на реплики обеих скульптур: «поцелуй» понадобился российскому князю Юсупову, сюжет с бабочкой – супруге Наполеона I Жозефине.
«Рабы» Микеланджело Буонаротти (1-я четверть XVI века)
Где: крыло Денон, зал 403
Микеланджело Буонаротти ваял целую серию пленников для гробницы папы Юлия II в соборе Святого Петра в Ватикане, однако в окончательный проект эти фигуры не вошли. Четыре незаконченных «Раба» сейчас выставляются в Галерее Академии во Флоренции, а два вполне себе готовых – в Лувре. Волею судьбы именно эти два изваяния идеально смотрятся в дуэте, ведь одного раба прозвали «Восставшим», а второго – «Умирающим». Первый пытается сбросить путы, а второй уже смирился с печальной участью. Эксперты говорят, что вообще-то пленники должны были символизировать различные искусства, и умирает у Микеланджело живопись, а бунтует архитектура, вот такие дела.
«Свобода, ведущая народ» Эжена Делакруа (1830)
Где: крыло Денон, зал 700.
Картина, также известная как «Свобода на баррикадах», прославляет Французскую Республику с ее прекрасным девизом Liberté, Égalité, Fraternité («Свобода, равенство, братство»). Делакруа написал «Свободу» по свежайшим следам июльской революции всего за три месяца, и картина была тут же помещена в тронный зал Люксембургского дворца, чтобы напоминать «королю-гражданину» Луи-Филиппу I о том, кто здесь главный (впрочем, она не провисела там долго, а «король-гражданин» очень скоро получил менее пафосное прозвище «король-груша»). В центре картины изображена Марианна – символ Франции с 1792 года и одновременно символ свободы. Марианна в интерпретации Делакруа как будто прямо на зрителей ведет за собой представителей разных классов французского общества (кстати, по одной из версий, в образе буржуа изображен тогдашний директор Лувра). Выглядит Марианна решительно: то ли античная богиня, то ли простая женщина из Прованса; в ее руках – флаг и ружье. Теперь ты будешь знать, как выглядит свобода по-французски.
«Плот “Медузы”» Теодора Жерико (1818–1819)
Где: крыло Денон, зал 700.
Шедевр эпохи романтизма, который рассказывает отнюдь не романтичную историю: 2 июля 1816 года у берегов Сенегала потерпел крушение фрегат «Медуза». В попытке спастись 147 человек оказались на плоту, брошенном на произвол судьбы в бушующем море. Убийства, самоубийства, каннибализм – за 13 дней адского дрейфа на этом плоту случилось всё. На берег прибыли 15 «счастливчиков». Власти, конечно, пытались замолчать историю, но не удалось, а теперь она навсегда в веках еще и благодаря огромному полотну Жерико. Художник выбрал для работы самую эмоциональную часть сюжета: на горизонте маячит спасительный корабль. По своим временам картина оказалась скандальной – тогда в тренде было прославлять монархов, а не рассказывать о сложностях человеческой природы в экстремальных обстоятельствах.
«Большая одалиска» Жана Энгра (1814)
Где: крыло Денон, зал 702.
Эту обнаженную девушку Энгр написал для королевы Неаполя Каролины Мюрат, но у той в жизни начались большие проблемы – пришлось бежать из города, так что стало не до картин. Потом, когда «Одалиска» всё же попала на глаза экспертов и публики, она вызвала бурную реакцию. Только ленивый не обратил внимание на энгровскую «альтернативную» анатомию: у одалиски слишком длинная спина, будто позвонков у нее больше, чем должно бы. В начале 2000-х любопытные ученые провели эксперимент, где модели подходящих форм пытались сложиться в позу одалиски Энгра, но у них это не выходило. Потом позвонки «Большой одалиски» посчитали, ориентируясь на размер ее головы и выступы, видные на картине, и насчитали пять лишних. Зачем художник позволил себе такие вольности? Говорят, чтобы подчеркнуть контраст между эротически манящим телом и бесстрастным выражением лица. В общем, стоит взглянуть хотя бы затем, чтобы придумать свою версию.
«Коронация Наполеона» Жака Луи Давида (1806–1807)
Где: крыло Денон, зал 702.
Полное название этого грандиозного полотна – «Коронование императора Наполеона I и императрицы Жозефины в соборе Парижской Богоматери 2 декабря 1804 года». Заказчиком этой картины, как не трудно догадаться, выступил сам император. По его же просьбе в центре изображена его мать, которая на коронации не присутствовала. Из всего торжественного мероприятия для фиксации на холсте Давид выбрал момент, когда Наполеон коронует Жозефину, а папа Пий VII благословляет молодых.
«Ника Самофракийская» (ок. 190 г. до н. э.)
Где: крыло Денон, зал 703.
3,28-метровая статуя, конечно же, некогда имела голову. Просто археологи нашли ее в очень «разобранном» состоянии – около 200 фрагментов – и лишь по осколкам крыльев смогли определить, что это, конечно же, богиня победы. После реставрации шедевр эпохи эллинизма выставили в Лувре, впервые ценители скульптуры лицезрели «Нику» в 1884 году. На родине, в Самофракии, где-то в 190 году до нашей эры статуя знаменовала победу в морской битве. Располагалась она на пьедестале в виде носа боевого корабля на отвесной скале у моря. Так что, когда доберешься до нее сейчас в стенах Лувра, вообрази, как эффектно смотрелась она в пейзаже, где морской ветер путался в складках хитона, давая опору сильным орлиным крыльям.
«Прекрасная садовница» Рафаэля Санти (ок. 1507)
Где: крыло Денон, зал 710.
Рафаэль прославился как гениальный писатель Мадонн, и его взгляд на этот образ так активно копировали, ему так усердно подражали, что сегодня, представляя себе Мадонну, мы вряд ли сможем полностью уйти от рафаэлевской интерпретации. Интересно, что сюжеты о Богоматери Рафаэль часто формализовал в типично леонардовские равнобедренные треугольники – все персонажи и детали складываются в эдакую пирамидку – однако если у Леонардо эта фигура всегда была окутана мистикой, то у Рафаэля в ней – кристальная безмятежность и покой.
«Мона Лиза» Леонардо да Винчи (1503–1519)
Где: крыло Денон, зал 711.
Зайти в Лувр и не взглянуть на улыбку Джоконды трудно даже тем, кто всегда и во всем идет не мейнстримными путями. Будь готов(-а): в зале с «Мона Лизой» всегда толпа. Сам шедевр скромных размеров 77 х 53 см упрятан за мощным стеклом, а ограждение удерживает зрителей на расстоянии, так что рассмотреть мазки не получится. Однако ты сможешь составить свое представление о картине, которая популярна в массовой культуре, как никакая другая, породила массу мемов и печатается на всем, где только можно что-то напечатать: от футболок до ковров.
«Брак в Кане Галилейской» Паоло Веронезе
Где: крыло Денон, зал 711.
Картина написана на известный библейский сюжет: Иисус Христос, будучи приглашенным на брачный пир, явил первое чудо – превратил воду в вино. Полотно было создано для трапезной аббатства бенедиктинцев в Венеции, а в конце XVIII века наполеоновское войско вывезло его как трофей во Францию. Итальянцы то и дело заявляют на «Брак в Кане» свои права, так что спеши видеть, пока аббатство довольствуется цифровой копией. Да простит нас Веронезе за сравнение с дудл-артом, но избежать его не удается, ведь на картине изображена целая толпа, которую хочется разглядывать и узнавать звезд давних времен: среди правителей эпохи Возрождения «пируют» Тициан, Тинторетто и сам автор картины.
«Женщина перед зеркалом» Тициана (между 1525 и 1550 гг.)
Где: крыло Денон, зал 711.
Эта тициановская работа помогает представить себе концепт красоты в XVI веке. Художнику позировала то ли любовница, то ли куртизанка, на сегодняшний день более точной считается первая версия, но в любом случае перед тобой окажется какая-то очень приятная Тициану женщина. Девушка любуется собой и томно расчесывается перед зеркальцем, поднесенном воздыхателем; еще одно зеркало позволяет разглядеть ее со спины. Тициан прославился в первую очередь как портретист, и «Женщина перед зеркалом» убедит тебя в том, что эта слава случайной не была.
«Смерть Марии» Микеланджело Меризи да Караваджо (1604–1606)
Где: крыло Денон, зал 712.
Эту картину Караваджо писал для кармелитской церкви, но, когда всё было завершено, принимающая сторона сильно возмутилась: дескать, Мария лежит как-то развязно, да и вообще – наверняка художнику позировала секс-работница. Благо, нашлись ценители, которые поняли, что перед ними – шедевр, и сохранили его в лучшем виде. Главная заслуга Караваджо в «Смерти Марии», пожалуй, в том, что он сумел убедительно показать: истинная скорбь – это, скорее, уроненные в ладони лица и гробовая тишина, чем стройные завывания профессиональных плакальщиц.
«Венера Милосская» (около 130–100 гг. до н. э.)
Где: крыло Салли, зал 345.
Скульптурный хит всех времен – мраморная двухметровая богиня любви, которая лишилась рук, но не утратила своего очарования. Кстати, руки у нее могли и появиться. Когда статуя прибыла в Лувр, на дворе был 1821 год, а тогда воссоздание недостающих частей скульптур считалось реставраторами самым адекватным решением. «Венера», которую ты увидишь сегодня, претерпела некоторое «протезирование»: у нее появились гипсовые левая нога и большой палец правой ноги – а вот руки решили не восстанавливать. И так божественно хороша!
«Шулер с бубновым тузом» Жоржа де Латура (между 1636 и 1640 гг.)
Где: крыло Салли, зал 912.
Очень насыщенная в плане характеров картина французского живописца XVII века, караваджиста и мастера светотени. Роли в карточной игре четко распределены: вот богатый юноша, который свернул с дорожки благодетели, кажется, в бордель; вот лощеная куртизанка, готовая обобрать гостя до нитки; вот служанка, которая подливает и подливает вино; а вот и друг коварной барышни, с тузом наготове, смотрит на зрителя, как бы подмигивая ему – «не выдашь?». Латур блестяще передает напряжение момента.
«Корабль дураков» Иеронима Босха (между 1475 и 1500 гг.)
Где: крыло Ришелье, зал 10 (на момент публикации картина гастролирует в Будапеште).
Ну здравствуй, страдающее Средневековье. Корабль с деревом вместо мачты и сломанной веткой вместо руля, под предводительством шута явно плывет не к благословенной небесной пристани, а куда-то в никуда. Кто-то из персонажей желает отведать гуся, а кого-то уже этим гусем выворачивает за борт, монах с монахиней горлопанят песни, а лютня подсказывает, что это такие песенки, которые обычно поют без одежды в укромных местах. В общем, Босх как он есть – ставит этому миру даже не ноль, а минус один.
«Кони Марли» Гийома Кусту Старшего (1743–1745)
Где: крыло Ришелье, зал 102.
Парные скульптурные группы из мрамора изображают диких коней, укрощаемых накачанными парнями. Кусту получил такой заказ от Людовика XV и работал с моделями в том числе в королевских конюшнях. Несмотря на то что скульптор творил в стилях классицизма и барокко, и «Кони», конечно, дети своего времени, работа очень впечатляла последующие поколения художников и отлично вписывалась в мировосприятие эпохи романтизма, когда одинокий, снедаемый внутренними метаниями человек то и дело вступал в неравный бой с диким окружающим миром и природой.
«Автопортрет с чертополохом» Альбрехта Дюрера (1493)
Где: крыло Ришелье, зал 809.
В 1493 году выбрать героем для портрета самого себя, а не какого-нибудь бога, героя или государственного человека – решение революционное. Однако бог на картине 22-летнего Дюрера всё же присутствует: во-первых, автор сопроводил изображение текстом «мои дела определяются свыше»; во-вторых, в руке он держит чертополох (или, если угодно, синеголовик), а это растение – символ Страстей Христовых. Считается, что в этой работе Дюрер выразил свою признательность Всевышнему. Обрати внимание на взгляд героя – скошенный, фирменный дюреровский.
«Похищение сабинянок» Николы Пуссена (1637–1638)
Где: крыло Ришелье, зал 825.
На эту картину стоит взглянуть, чтобы еще раз порадоваться, что живешь не в стародавние времена, когда люди в стремлении заполучить секс просто похищали незнакомых женщин и женили их на себе. Так поступили римляне с сабинянками – похитили их во время общего праздника – после чего между народами разгорелась кровавая война. Пуссен написал драматичный эпизод похищения так мастерски, что у зрителя возникает предчувствие бойни.
«Кружевница» Яна Вермеера (1669–1670)
Где: крыло Ришелье, зал 837.
Самая крохотная из известных картин нидерландского мастера изображает девушку за рукоделием. Специалисты говорят, что Вермеер, возможно, использовал камеру-обскуру, чтобы добиться некоторых фотографических эффектов, в частности – размыть передний план. У Вермеера необычная для картин его времени глубина резкости, а еще оцени, как он балансирует между абстрактной манерой и скрупулезной точностью изображения некоторых элементов.
Фото: collections.louvre.fr
