Опыты: геологическая экспедиция в Бурятии

Экспедиция по поиску рудного золота

Так уж сложилось, что моя профессия напрямую связана с путешествиями. Работа в поле для геолога – обычное дело. Многие представители профессии ездят в самые удаленные уголки планеты. Зная это, я решила, что пришло время студентке геологического факультета осваивать, наконец, не только теорию, но и практику. Как только подвернулась возможность отправиться в экспедицию по поиску рудного золота, я, не задумываясь, согласилась.

«Как только подвернулась возможность отправиться в экспедицию по поиску рудного золота, я, не задумываясь, согласилась»

Плюсы таких поездок заключаются в отсутствии каких-либо денежных затрат: как правило, компания оплачивает членам геологической партии проезд до места и обратно. Заработная плата варьируется, но за вахту в целом можно получить вполне достойную сумму, поскольку в зависимости от условий работы существуют различные надбавки. Полевой сезон начинается с конца апреля и заканчивается в сентябре-октябре в зависимости от природных условий.

Стоит упомянуть, что попасть в поле женщине-геологу крайне тяжело. Даже при условии наличия опыта. Большинство компаний предпочитает не брать девушек, полагая, что работа окажется им не по силам. Так же было и со мной. Пришлось потратить немало сил и времени, чтобы найти вакансию, на которую меня взяли. 

Участок, исследуемый партией, в которую мне удалось попасть, находится в самой настоящей тайге на границе Бурятии и Иркутской области, примерно в 300 км от северного окончания Байкала. О связи и уж тем более об интернете можно было только мечтать. Несмотря на мой огромный стаж путешественницы, в России так далеко я еще не забиралась и про Сибирь только в книгах разве что читала. 

Тайга

До места участников экспедиции забрасывали вертолетом. Всех, кроме меня. По стечению обстоятельств мне пришлось приехать немного позже, чем всем остальным, поэтому у меня был личный тяжелый, но очень полезный и интересный опыт приезда на участок. В целом от поселка, в который я приехала на поезде, до лагеря я преодолела порядка 130 км: 50 на машине по грунтовой дороге, 70 на моторной лодке (незабываемые эмоции) и еще 9 пешком через лес с рюкзаком за спиной. Все это путешествие заняло два дня. Когда лодка причалила к берегу, начальник партии, который сопровождал меня, сказал, что дорога через тайгу займет 6-7 часов, поэтому мы заночуем на берегу и утром двинемся в путь. У реки нас встретили трое рабочих, которые впоследствии помогли донести вещи до лагеря. 

Как только мы начали наш поход, я поняла, почему на дорогу закладывалось так много времени. Все дело в том, что тайга – это не обычный подмосковный лес, в каких мне доводилось бывать раньше. Тайга – это высокая трава, заболоченная местность, мох, скользкие камни, высокие часто растущие ели, огромное количество поваленных деревьев. Местами пройти возможно только в резиновых сапогах. Все это в совокупности с роем мошек и комаров создают ощущение, что здесь никогда еще не ступала нога человека. Тайга бывает разная, – говорили мне рабочие, уже не первый год выезжающие на вахту в составе геологической партии, – зависит от климата.

Геологический лагерь

Лагерь представлял собой несколько больших двух- или пятиместных палаток в лесу. Для большего комфорта в каждой из них были сооружены печка, которая спасала холодными ночами, и нары (сконструированные из бревен «кровати»). Одна из палаток играла роль бани. В лагере было также выделено место, чтобы готовить еду. В целом условия проживания были вполне комфортные. В некоторых палатках даже было проведено электричество, и по вечерам горел свет.

Для работы нам выдавали специальную форму, рюкзак, рации, резиновые сапоги, теплую куртку на случай заморозков и всякие расходники вроде рабочих перчаток, поэтому тратиться опять-таки ни на что не пришлось – все за счет компании.

Геологи выполняли три вида работ: геофизические исследования, геологическое картирование и отбор проб для геохимического анализа в лаборатории. Вне зависимости от вида деятельности, каждый день приходилось ходить в пешие маршруты по тайге. Если рассказывать о методах, не сильно углубляясь в теорию, то геофизика – это изучение глубинного строения участка с помощью физических полей (в нашем случае магнитного и электрического). Геохимия – отбор проб (буквально земли) с разных точек, чтобы потом изучить в лаборатории, есть ли в их составе определенные химические элементы. Картирование – моя специальность – это изучение выходящих на поверхность пород и составление карт геологического строения местности. Поскольку это был мой первый опыт работы в подобных экспедициях, картирование практиковали только опытные геологи, в одиночку ходившие в маршруты. Я же вместе с напарником проводила геофизические исследования. Возможность попробовать себя в геофизике ничуть не испугала меня, даже наоборот воодушевила.

Работа геологов

Подъем был ранний – в семь утра повариха громко кричала на весь лагерь: «Здравствуйте! Доброе утро! Страна!», а потом звонко стучала половником по кастрюле. Постепенно вся партия сползалась на завтрак, после которого, собрав все необходимое, геологи и рабочие разбредались по лесу кто куда. Поначалу меня отправили делать магниторазведку с напарником. Тайга не жалеет никого. По дороге ты постоянно спотыкаешься о коряги и поваленные бревна, которые не видно из-за высокой травы, поскальзываешься на камнях и падаешь в бурлящий ледяной ручей. Когда пробираешься через лес, смотришь только себе под ноги.

Буквально пары дней хватило, чтобы я вымоталась настолько, что при одной только мысли об очередном предстоящем маршруте слезы сами наворачивались на глаза. Тогда меня отправили заниматься электроразведкой. Профили – прямолинейные участки местности, прорубленные рабочими специально для этих работ – были в разы короче тех, по которым ходили магниторазведчики, поэтому считалось, что этот вид деятельности проще. Несмотря на меньший километраж, работа усложнялась тасканием тяжестей: чтобы произвести электроразведку, нужно было донести до профиля тяжелое оборудование. Круче всего было подниматься на самые верхние профили – оттуда открывался неповторимый вид на местность. Наверху часто были голые камни и ничего не росло, поэтому можно было видеть тайгу как на ладони. Лес сверху казался просто зеленым ковром, стелющимся по горам, а местами вдалеке блестела речка.

В конце дня все возвращались в лагерь, ужинали, а потом бежали в баню. Усталость под вечер накапливалась такая сильная, что душевные разговоры, которыми славятся учебные практики, были редкостью. К счастью, были выходные, когда можно было выспаться и сделать все дела, на которые в рабочее время не хватало сил.

Маршруты были разные по километражу и по сложности. Иногда приходилось пробираться через непроходимые заросли несколько сотен метров вверх по склону, а в другой день путь проходил через болото. За день мы проходили 15-20 км, иногда больше. 

Были и свои маленькие радости. На маршрутах можно было поесть ягод – к концу июля появилось много черники и смородины. Рабочие приносили кедровые шишки, обжаривали их или варили. После этого можно было наслаждаться кедровыми орешками. В лесу нередко встречалась всякая живность: бурундуки, глухари, северные олени. Медведи тоже были, но к лагерю они близко не подходили, поэтому увидеть их нам не посчастливилось.

Связи у нас не было, но начальство позаботилось о том, чтобы можно было хотя бы как-то связываться с «большой землей». Почти в километре от лагеря на горе установили спутниковую тарелку и пару раз разрешали с ее помощью выходить в интернет на полчаса. Такое мероприятие не оставляло равнодушным почти никого – все бежали вверх, чтобы не упустить шанс написать или позвонить родным.

В работе был по-настоящему волнующий случай. В один из обычных дней, идя по профилю, наша бригада решила передохнуть и пообедать. Мы, как обычно, развели костер, вскипятили чай и все вчетвером принялись за еду. Пока мы отдыхали, заметили вдали какое-то странное облако. Оно как будто выплывало из-за горы. Спустя пару минут мы поняли, что это столп дыма, а еще через некоторое время стало видно пламя на верхушках елей. Мы мгновенно вызвали лагерь по рации и сообщили об увиденном. Начальник партии сказал, что некоторые наши ребята работают в той стороне, но на связь не выходят, и что он отправил туда несколько человек. Вечером ребята вернулись целые и невредимые, сообщив, что не заметили никакого пожара. Со следующего дня начались обильные дожди, поэтому переживать о тушении не пришлось.

Участок, изучаемый партией, был не единственный. Кроме него необходимо было исследовать еще два, более перспективных. За прошедшее лето партия успела исследовать только два из трех. Первый участок, в работе на котором мне довелось принять участие, оказался не рудоносным, несмотря на то, что попадались аномальные зоны и встречались минералы, ассоциирующие с золотом (пирит и кварц).

«Я боялась, что этот опыт меня сломает»

Когда я только ехала на практику, мне было страшно. Я боялась того, что еду одна, и никто близкий меня не поддержит в случае чего. Я боялась, что будет тяжело общаться с людьми: «А вдруг они по-другому видят мир?» Боялась, что не выдержу столько времени в лесу, что физически будет тяжело. А главное, я боялась, что этот опыт меня сломает.

На самом деле эта поездка дала мне очень многое. Участие в экспедиции не только не сломило меня, а, наоборот, сделало сильнее. Я вынесла из этой практики очень важные для меня вещи, которые помогают мне теперь принимать правильные решения в сложных жизненных ситуациях. Главное, чему я научилась – это ценить то, что имею. Причем даже мелочи, на которые раньше едва ли обращала внимание. Я помню, как радовалась, что иду по асфальту и чувствую твердую землю под ногами, когда вертолет высадил нас на аэродроме. Но еще сильнее я радовалась тому, что дышу. Да, именно дышу. После поля мировосприятие сильно меняется, а чувства резко обостряются. Я очень хорошо запомнила эти моменты и теперь, когда случаются какие-то неприятности, я вспоминаю, как тяжело было в лесу, и как я была счастлива в конце практики. Осознание того, что человек может радоваться тому, что он жив, очень глубоко засело у меня в голове, и научило легко относиться к трудностям.

А люди везде одинаковые. То есть, конечно, все мы разные, но везде найдутся те, кто поддержит тебя в тяжелую минуту. Никто изначально не настроен к тебе плохо. Вот и в Бурятии люди хорошие, добрые, со своими историями, со своими проблемами, со своей открытой каждому душой. Такие же простые и приветливые, как и в любой другой точке нашей планеты.

Фото: Юлия Шепталина, Сергей Руденко, Евгения Сосновская