Иран, в который нельзя приехать

Редакторка спецпроектов 34travel Маша Ерёма после своей пятидневной поездки в Иран рассказывает, почему она не выбрала «более нормальное» направление и что это путешествие добавило к ее картине мира. 

МАРИЯ ЕРЁМА

Попасть в Иран я хотела около года. Виной всему – математическое совершенство орнаментальных украшений мечетей, легенды о Древней Персии, кинематограф и ореол закрытости и недоступности. Последней каплей стал фильм «И приходит дракон» – сюрреалистичная смесь иранских мифов, арт-хауса, нормального голливудского триллера и множества завуалированных политических намеков.

И вот билеты куплены, а я мгновенно становлюсь локальным экспертом по Ближнему Востоку: «Нет, это не опаснее, чем в Европе», «Это чадор, а не хиджаб. Нет, мне не нужно его носить», «Нет, террористы – это в соседней стране». 

«В результате ты отправляешься в ближневосточную Северную Корею, а прилетаешь в ближневосточную Беларусь, с которой невольно находишь порядком общего»

Скажем «спасибо» медиа – имидж у Ирана не хуже беларусского. Каждая вторая публикация про эту страну начинается с фотографии женщины в чадоре возле антиамериканского граффити: и про исламскую революцию, и про притесненных женщин, вот это вот все. 

В результате ты отправляешься в ближневосточную Северную Корею, а прилетаешь в ближневосточную Беларусь, с которой невольно находишь порядком общего.

Для начала ты прилетаешь в Тегеран. И он оказывается вполне мегаполисом. В нем смягчается колорит, смешиваются национальности, упрощаются требования – город делает так, чтобы разным людям там было удобно. Поэтому, например, там уже можно при случае зайти в метро в вагон для противоположного пола и не отгрести за это. 

Знающие английский тегеранцы, кажется, прочувствовали приближающийся к Ирану туристический бум и не торопятся хостить по первому запросу. А вот остальные пока с искренней заинтересованностью поглядывают на иностранцев и стараются помочь изо всех сил. Вплоть до сотрудников банка, которые говорят тебе: «Мы можем разменять деньги, но тут плохой курс, езжайте на площадь Фирдоуси, там выгодней».

К слову о деньгах. Казалось бы, бывшие миллионеры запросто разберутся с местной валютой, но нет. Когда в аэропорту вам на руки в обмен на 100 долларов выдают 4 бумажки по миллиону каждая, резко становится понятно, что чувствовали иностранцы в Беларуси всего-то полтора года назад.

Это не раз еще станет поводом для бесед с иранцами, которым я рассказывала, как происходит деноминация. Слухи о грядущем сокращении числа нулей на банкнотах у них ходят уже давно.

«Мечеть – это очень гостеприимное место. Днем туда можно прийти отдохнуть (и поспать!), кто-то рядом будет молиться, а стайка школьниц – обсуждать чью-то переписку в телеграме»

Ты сделаешь себе большое одолжение, если перед поездкой запомнишь даже не то, что местные называют суммы в туманах, а не в риалах (отбрасывая один ноль), а заучишь цифры на фарси. Это сразу добавит веселья при чтении ценников для местных и иностранцев (разница – в три раза) и заодно избавит от необходимости вылавливать прохожих на вокзале и просить их прочитать с билета место, вагон и номер поезда, как это делала я.
 
Улицы Тегерана – это беспрестанный шум. Правил дорожного движения не существует. Из-за почти стопроцентной накрутки на ввозимые авто многие предпочитают местные мотоциклы-машины-смерти. К шуму трафика добавляй громких и эмоциональных жителей, а еще – птиц. Иранцы их очень любят, поэтому постоянно подкармливают, а у уличного торговца из клетки, полной воробьев, можно выкупить и выпустить одного на счастье. У распоследнего СТО к дереву будет привязана клетка с певчей птахой. Потому что это красиво. 

Улицы с оживленным движением в Тегеране – не для прогулок. Они для перемещения из точки А в точку Б. Отдыхают тегеранцы, валяясь на травке во множестве роскошных парков. Сложно представить, чего им стоит поддержание всей этой зелени посреди пустыни. 

«Оказываясь в вагоне метро, я то и дело чувствовала себя смешно и неловко, когда вокруг резко образовывалось пространство, а через кресло сидевший иранец, бедняга, вжимался в стену, только б случайно не дотронуться»

Если захочешь больше восточного колорита, отправляйся за пределы Тегерана. Как оказалось, 5 дней поездки совершенно преступно тратить только на столицу. В это время можно вместить даже два города. 

Мой выбор пал на маленький Йезд в 5 сотнях километров от Тегерана. Городок на 600 000 населения с зороастрийскими святынями, и лабиринтами улиц, построенных из песка и грязи посреди пустыни. По ним можно бесконечно бродить и лучше никогда не искать там что-то конкретное. Каждый дом построен вокруг внутреннего дворика, а все внешние стены абсолютно глухие. Поэтому когда я рассказываю, что на улицах в историческом центре нет ничего, я имею в виду вообще ничего: глинобитные стены и утрамбованная дорожка между ними. 

В этих лабиринтах понимаешь, что никогда еще не был так рад питьевому фонтанчику. Ибо в октябре дневная температура в Йезде добралась до +30. К 14 часам на улице я осталась одна. 

И выяснила, что мечеть – это очень гостеприимное место. Я то и дело старалась случайно не зайти туда, куда нельзя, и не сделать того, что не приемлемо. И вместо шиканья и оскорбленных взглядов встречала улыбку и предложение смотрителя: «Так ты зайди пофоткай, только без обуви. А хочешь, еще вон туда наверх можно подняться поснимать».  
Тут меня завернули в подобие чадора (простыня в цветочек), подзарядили телефон и устроили на самое жаркое время дня. Оказалось, днем туда можно прийти отдохнуть (и поспать!), кто-то рядом будет молиться, а стайка школьниц – обсуждать чью-то переписку в телеграме.

Второй раз городок оживет к шести часам вечера. Жара уходит, на улице начинает смеркаться, а лавочки и кафе заново открывают свои двери. Обычный ужин в иранской семье начинается, как правило, около 9 вечера. Спать обычно не ложатся раньше полуночи. 

Все это время они беспрестанно общаются. Мои попутчицы в поезде каждый раз только и ждали момента, за который можно зацепиться, чтобы начать разговор. А стоит в метро спросить, в ту ли сторону едешь, как уже полвагона будет давать советы (на фарси, конечно) и травить друг другу байки. 

Бесконечная общительность в них сочетается с бесконечным гостеприимством. У иранцев существует свод правил гостеприимства – таароф. Поэтому едва знакомый человек может пригласить тебя в дом, оплатить такси и поделиться с тобой ужином. За сервисы все еще нужно платить, но все эти предложения случились со мной в реальности.    

И если ты все еще представляешь Иран как страну с оголтелыми мусульманами, в которой женщина не может даже передвигаться без сопровождения, а за тобой будет непременно следовать сотрудник секретной полиции, то вот тебе картинка, чуть поближе к реальности.

1. Соло-путешественницей в Иране быть можно.

В анкете на визу есть вопрос о сопровождающем. И если на него не ответить, произойдет ровным счетом ничего. Во время путешествия еще много раз доведется услышать: «Как одна? Как 23 года? Такая молодая», «А муж есть?». Но ни проблем при заселении, ни с полицией заиметь таким образом не получится. 

От приставаний путешественницы тоже неплохо застрахованы. Предписания религии в Иране – закон, поэтому незнакомому мужчине к девушке нельзя даже прикасаться. Оказываясь в вагоне метро, я то и дело чувствовала себя смешно и неловко, когда вокруг резко образовывалось пространство, а через кресло сидевший иранец, бедняга, вжимался в стену, только б случайно не дотронуться. 

Женщины в Иране работают и водят машины. А необходимость дресс-кода для приезжих ощущается скорее как элемент местного колорита. А местные привычно ворчат на неудобную деталь гардероба, но привычно же ее не снимают, когда уже можно. В конце концов, страна была мусульманской еще до революции.

 2. А как же хиджаб? 
 
Парадоксальным образом в этой теократической стране совершенно не оголтелые верующие. На практике это значит, что упавший с моей головы платок (а его сложно удержать без лет тренировок), не вызывал никакой реакции. 

В зависимости от степени религиозности семьи и окружения у иранки есть выбор между платком и чадором. Ношение никаба, (той самой штуки, которую мы путаем с хиджабом и под которой видны только глаза) в Иране не практикуется. 

К остальной одежде требования тоже оказались выполнимыми. Руки закрыть как минимум до локтя, верхняя часть должна быть достаточно длинной, чтобы прикрывать попу, а брюки не подниматься выше середины голени. Зазор между джинсами и кроссовками не смущал вообще никого.  

К иностранкам в этом вопросе отношение еще менее строгое.

 3. Это не опаснее, чем темные улицы дома. 

Если перестать всех мусульман грести под одну гребенку, можно заметить, что война и террористы географически – вне территории Ирана. Нарваться на теракт сейчас больше шансов у путешественников в Европе. 

А из-за достаточно суровых законов и отсутствия открытой продажи алкоголя, по улицам Тегерана бродишь глубоким вечером совершенно без опасений.

 4. В стране много запретов. 

Официально алкоголь запрещен, в кинотеатрах идет только иранское кино, а отношения до брака проблематичны. На практике, молодые иранцы смотрят те же сериалы, что и остальной мир. Почти у всех есть свой «дилер», который всегда может «сообразить». А вечеринки молодежь организует в частном порядке, закладывая в бюджет сумму возможного штрафа сообразно размеру вечеринки. Если соседи вызвали полицию, пара трезвых парламентеров идет рассчитываться. 

Когда меня спрашивают, не хотела ли я выбрать более «нормальное» направление для поездки, я рассказываю, как одна поездка в Китай добавила к моей картине мира столько, сколько не пришло от 5 европейских приключений вместе взятых. 

Путешествия – это способ узнавать об этом мире из первых уст, учиться общаться и уважать других, а походя превращать свои плоские стереотипы в полноценный трехмерный образ, который позволит раз и навсегда запомнить, что твой способ мыслить – не единственный правильный. 

Фото – Маша Ерёма, фото на главной - Иван Мусаткин