Пересечение границы имеет свои нюансы. Если ты попадаешь в Косово со стороны Сербии, то дальше можешь ехать куда угодно. А если прибываешь в молодую республику из Албании, Черногории, Македонии или по воздуху – то в Сербию по земле уже не пустят. Придется снова покидать Косово и заезжать в Сербию через контролируемый Белградом участок границы – на косовские штампы сербские пограничники не реагируют.

 

«Сербские пограничники не проверяют документы и не ставят печати о выезде. Их косовские коллеги наоборот – тщательно изучают паспорт в поисках визы»

 

За погранпереходом начинается Северное Косово – так неофициально называют три региона республики, где более 90% населения составляют сербы. В остальной части Косово – кроме нескольких эксклавов – сербов почти нет. Здесь всячески  подчеркивается «сербскость» этой территории – повсюду государственные флаги. На столбе можно встретить патриотический каламбур: КосОВО jе Србиjа (Косово – это Сербия), Ово jе Србиjа (Это [место] – Сербия). Слоган «Косово – это Сербия» смотрит на тебя отовсюду: со стен, стикеров, плакатов и даже рекламных вывесок коммерческих компаний.

Город Митровица находится на границе «сербского» Северного Косово и остальной «албанской» части республики. Сербы добавляют к названию Митровица слово Косовска, потому что на севере Сербии есть еще город Сремска Митровица. У косовских албанцев Митровица всего одна, поэтому они не заморачиваются уточнениями.

– И что привело тебя в такое дерьмовое место? – первое, что спросил водитель машины, который подвез меня до Митровицы.

– Хм... ну интересно же, – честно ответил я, хотя вряд ли мой интерес к таким местам был ему понятен.

Митровица выглядела и правда не очень. Мрачные панельные дома, паршивая городская инфраструктура, исписанные стены, политическая пропаганда: от пророссийских лозунгов до свастик – типичная картина для провинциального промышленного городка где-то в Восточной Европе. При Югославии в Митровице работал горнодобывающий комплекс – одно из крупнейших предприятий в стране. Но война не очень способствует развитию экономики. 

 

 

Одно из немногих напоминаний о шахтерском прошлом Митровицы – двадцатиметровый памятник сербским и албанским шахтерам, воевавшим во Второй мировой против Третьего Рейха и коллаборантов. На холме, с которого видно весь город, две конические бетонные колонны держат бетонное корыто, украшенное медью. Колонны – это два народа, представители которых организовали Шахтерскую партизанскую роту, а корыто – это их единство в антифашистской борьбе. Так видел автор. С началом войны этот символизм исчез, да и сам памятник немного потрепался. Медные части пропали, а бетон покрылся рисунками и надписями, в основном – сербскими националистическими. Интересно, что автор монумента, серб по национальности, сам партизанил против немцев, а с приходом к власти Милошевича стал диссидентом и уехал в Австрию.

В 1389 году на Косовом поле, в 5 километрах от современной Приштины, объединенные войска сербских феодалов под предводительством князя Лазаря Хребеляновича встретились с армией Османской империи. Православные сербы в битву проиграли, а сам князь погиб. Но и для мусульман-османов эта победа оказалась пирровой: погиб командовавший армией султан Мурад I, а продвижение турок по Европе было остановлено. Сейчас памятник Лазарю Хребеляновичу стоит в Митровице, и князь грозно указывает пальцем в сторону реки Ибар,за которой начинается албанская часть города и мусульманское Косово.

Каждый год во время национального праздника Видовдана сербы ежегодно отмечают поражение на Косовом поле – как ни парадоксально это звучит. На основе событий 1389 года сформировалась идея о том, что Косово играет священную роль в истории сербского народа и сербской государственности. Именно этим оправдывали присоединение Косова к Сербии после поражения Османской империи в Первой мировой войне. И именно поэтому отделение Косова – очень болезненный вопрос для многих сербов.

 

«Каждый год во время национального праздника Видовдана сербы ежегодно отмечают поражение на Косовом поле – как ни парадоксально это звучит»

 

«Косово – сердце Сербии» – гласит популярный националистический лозунг. Доля правды тут есть. До прихода Османской империи тут построили множество православных храмов и монастырей – четыре из них даже вошли в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Но с XIV века этнический состав Косово очень сильно изменился. Этнографические карты и результаты переписи прошлого века показывают здесь смешанное население, а иногда и вовсе албанское большинство. Именно поэтому в составе Югославии Косово имело широкую автономию. При этом регион всегда был в числе беднейших в стране, и многие сербы уезжали отсюда в поисках более благополучного места. После провозглашения независимости Косова все православные сербские святыни оказались на территории, населенной албанцами- мусульманами, а противники политики Белграда придумали пародийную версию этого слогана: «Косово – сосед Сербии».

Шестисотлетие Косовской битвы отмечалось в Югославии с большой помпой. Мощи князя Лазаря Хребеляновича возили по всей Сербии и Боснии и Герцеговине. Югославское телевидение показало исторический фильм, напоминающий о былом величии сербов. При этом игнорировалась роль албанцев, которые сражались тогда на стороне сербов – до Османской империи почти все албанцы были христианами. На церемонии празднования Слободан Милошевич назвал Косово «сербская земля» – хотя этнический и религиозный состав региона за шесть веков изменился очень сильно. Все это происходило на фоне растущего сербского национализма и отмены автономии Косова, и не могло не вызвать ответной реакции у косовских албанцев. Через два года начнется распад Югославии.

 

 

Во всем Северном Косово и Северной Митровице в частности долгое время существовала довольно хитрая система власти. Управление в той или иной мере осуществляли сразу три администрации: сербская, косовская и международная – такая непризнанная республика в непризнанной республике. Сейчас Белград, Приштина и ЕС договариваются о том, чтобы здесь действовало косовское государство с учетом местных национально-религиозных особенностей. Сербы имеют представительство в региональных советах. А местные полицейские – хоть и носят шевроны с символикой Республики Косово – сербы по национальности.

В Митровице часто можно встретить машины без номеров. Использовать номера Косово в сербской части и сербские номера в албанской – рискованно для автомобиля. Некоторые водители имеют два номера. А на севере вообще можно до сих пор встретить югославские.

В сербской части любят раскрашивать в национальные цвета любые объекты инфраструктуры: красно-сине-белым может быть газетный ларек или цветочная клумба. Это не считая развешанных всюду знамен и патриотических граффити. Улица сербского короля Петра I, которая ведет на юг, вся увешана сербскими знаменами. Но чем ближе подъезжаешь к реке, тем заметнее становится огромный албанский флаг, который висит на противоположном берегу.

Но красные флаги с черным орлом можно встретить и на северном берегу. Здесь кроме 22,5 тысяч сербов живут и пять тысяч албанцев. 

На той стороне реки соотношение совсем другое: албанцев – 70 тысяч, а сербов – четырнадцать человек.

Сейчас основная достопримечательность здесь – это новый мост через реку Ибар. Открытый в 2001-м году, он должен был стать символом воссоединения сербов и албанцев. Французская строительная компания специально набрала местный интернациональный коллектив: поровну албанцев и сербов. И даже название для сооружения придумали соответствующее – «Мост дружбы». Оно, по понятным причинам, не прижилось. А сам мост стал скорее символом разъединения, а не объединения местных жителей: на нем долгое время находились баррикады и блокпост международных миротворческих сил KFOR. 

Сейчас для пешеходов проход открыт, но желающих им воспользоваться не очень много. Автомобильное движение все еще невозможно из-за намеренно разрушенной дороги. На северном берегу вход на мост охраняют косовские полицейские.

С албанской стороны эту функцию выполняют итальянские карабинеры. Силовики на обоих берегах откровенно скучают. В целом в Митровице спокойно, но иногда всппыхивают беспорядки на национально-политической почве. Последние столкновения сербов с косовской полицией случились в марте 2018-го года.

 

 

Сразу за мостом начинается настоящее албанское Косово. Здесь говорят на албанском языке, расплачиваются евро вместо сербских динаров, а вместо красно-сине-белых триколоров – повсюду албанский черный орел на красном фоне. Памятники здесь ставят тоже другим людям. В основном – солдатам Армии освобождения Косова, воевавшей за независимость республики. Иногда – участникам албанского освободительного движения XIX-XX вв. В Сербии их всех считают бандитами, убийцами и террористами. Если на северном берегу стоят монументы сербам, погибшим от рук албанцев в Косовской войне и позже во время погромов, то на южном – мемориалы албанцам, пострадавшим от великосербской агрессии. На этом военно-патриотическом фоне выделяется разве что статуя Матери Терезы -- католическая монахиня родилась в семье косовских албанцев и очень почитается в республике.

В Косово два государственных языка: сербский и албанский. На уличных табличках пишут еще и на английском. И, кстати, актер Джон Белуши и его брат Джеймс – албанцы по национальности.

Православная церковь Святого Савы расположена на албанской стороне. После того, как она оказалась недоступна для сербов, они построили новую на холме около памятника шахтерам. В последние годы косовские власти восстанавливают сербские храмы и монастыри и берут их под охрану. 

В центре албанского города – мечеть Байрама-паши, самая большая во всем Косово. Высота ее минаретов – 48 метров. Ее построили на месте мечети Иса-бея, которая очень пострадала во время войны. Имя для новой мечети выбрано не случайно. Деньги на ее постройку выделил стамбульский муниципалитет Байрампаша, где живет много бошняков и албанцев – читай балканских мусульман.

Албанская часть выглядит намного живее, чем сербская. Тут многолюднее улицы, больше детей и молодежи, лучше инфраструктура, много кафе, магазинов и новостроек. Если север придется по душе только любителям эстетики депрессивных промышленных городков, то юг куда ярче и не лишен приятного балканско-турецкого колорита. Правда, эти два берега интересны только в совокупности. В мире мало городов, у которых одна часть настолько радикально отличается от другой. Разве что палестинский Хеврон, кипрская Никосия и Белфаст в Северной Ирландии – и у всех у них не самая мирная новейшая история.

 

 

Косово – одна из самых колоритных стран Европы. Правда, очень недооцененная в плане туризма – ее название до сих пор звучит как страшилка из телерепортажей девяностых. Если ехать со стороны Сербии, местные жители с удовольствием проведут тебе инструктаж:

– Не говори там по-сербски – у тебя могут быть проблемы, – советовал мне один серб. – И не говори, что ты был в Сербии – у тебя могут быть проблемы. И на своем языке тоже лучше не говори – он похож на сербский, и у тебя могут быть проблемы.

 

«Не говори, что ты был в Сербии – у тебя могут быть проблемы. И на своем языке тоже лучше не говори – он похож на сербский, и у тебя могут быть проблемы»

 

Такую точку зрения можно понять. Но реальные албанцы оказываются намного радушнее и добрее мифических исламских террористов. Старшее поколение говорит на сербском. Некоторые сами его предлагают в качестве языка коммуникации. Это помогает преодолеть языковой барьер – ведь нам понять сербский куда проще, чем албанский. Английский в Косово не очень распространен, но много косоваров работает за границей, поэтому полиглоты среди них – не редкость.

С религией тоже все не так строго, как может показаться на первый взгляд. Мечетей – как исторических, так и новых – тут действительно много. Но толп людей, идущих на намаз. перед ними не увидишь. Женщин с покрытой головой тоже придется поискать. И в целом, албанское Косово – место куда более европеизированное, безопасное и дружелюбное, чем его имидж.

 

Текст и фото – Павло Морковкин