Печальные тропики: просто добраться, невозможно выбраться

Журналист и фотограф Александр Федоров вместе с журналисткой Еленой Срапян регулярно ездит по далеким и небезопасным уголкам планеты и делает репортажи для Discovery Russia, National Geographic и GEO. Для 34travel Саша написал о том, как они отправились на поиски самого удаленного племени индейцев в джунглях Амазонки. Публикуем вторую часть приключений в виде псевдо-дневника. Ты можешь следить за путешествием онлайн через телеграм-канал badplanet и инстаграм-канал bad.planet, а также помочь ребятам завершить проект и сделать выставку в Москве по ссылке.

Поселок Ля Эсмеральда – столица верхнего Ориноко, где живут общины индейцев яномами. Находится в пяти днях пути по реке Ориноко. В поселке есть взлетно-посадочная полоса, которой управляет венесуэльская армия, а также пристань для моторных лодок индейцев. В поселке проживает 151 человек и около сорока военных с летной базы. Вокруг – изумительная природа: полоса диких джунглей, две огромные столовые горы (тепуи) Дуида и Марауака с одной стороны и река Ориноко с другой. Погода – самая ужасная на свете: влага из джунглей отлично переносит жару экваториального солнца по всей территории поселка, а черная асфальтовая взлетно-посадочная полоса как батарея собирает солнечный свет и нагревает поселок. Каждый уголок Ля Эсмеральды прогревается до 45 °C каждый день и не остывает даже ночью. Индустрия этой территории – нелегальная добыча золота, в связи с чем, продукты первой необходимости, вроде бензина отпускаются только за золото. Но главная черта Ля Эсмеральды – сюда просто добраться и невозможно выбраться.

Изучая индейцев яномами, мы три недели мы просидели в Ля Эсмеральде в плену обстоятельств из-за сложной экономической ситуации в Венесуэле, когда во всей провинции закончился бензин, и транспорт исчез. Военные только подливали масла в огонь, отказавшись выпускать нас по воздуху без разрешения из столицы, до которой просто невозможно дозвониться. Мы были забыты на раскаленной наковальне, и, в какой-то момент, казалось, уже никто не захочет нам помочь, как бы мы ни старались найти хоть какой-то путь на волю.

 

 

 

 День 1: 

Нам очень повезло, что мы без труда выбрались из индейской деревни Окамо на моторной лодке, откуда неделю назад не успел выбраться больной аппендицитом и умер в дороге. В этот раз у индейцев было топливо, и они торопились в Ла Эсмеральду к отлету военного грузового самолета «Геркулес», который помог бы им попасть в цивилизацию, в столицу штата Амазонас, город Пуэрто-Аякучо, откуда начинается автомобильная дорога.

Приплыли вовремя – военные как раз пригнали «Геркулес». Вокруг него столпилась сотня  яномами. Они ждали своей очереди сесть на борт. Нас приняли достойно и сразу отправили ждать особого разрешения от начальства из столицы. Сейчас, мол, разрешит и все: «Вы там поулыбайтесь, поумoляйте. Мы тут так сами делаем. Вас сразу же посадят».

Не дождавшись разрешения взять нас, самолет улетает перед нашим носом. А потом возвращается и улетает снова. Кажется, до команданте не смогли дозвониться – связь в стране ужасная. А значит никакие мольбы и улыбки нам не помогли. Я перестал улыбаться как идиот, мы проводили «Геркулес» во второй раз и остались сидеть на земле у забора вместе с индейцами.

 

«Мы играли в домино на краю света под подгнившей крышей общежития конусом с пьяным майором и снова почувствовали себя героями приключенческого боевика»

 

Мало сказать, что мы были подавлены. Мы последнюю неделю мотались с места на место. Ели рыбный бульон раз в день и сухари из маниока. Мои ноги, руки и лоб были изрезаны колючками и воспалены. Все тело чесалось от бесчисленных укусов мух пури-пури и комаров и было в точечку, как у больного ветрянкой. А только что испарилась наша возможность быстро выбраться из джунглей. Мы не знали, когда следующий самолет, мы не знали, есть ли лодки. Мы наконец-то сели и покурили – здесь продавали сигареты. Курение нас спасало не раз в жизни. Сигарета – это десять минут спокойствия вне ада, происходящего вокруг.

Мы последними остались сидеть на взлетно-посадочной полосе без понятия, что же нам делать теперь. Но именно в такие моменты отчаяния мы ждем, что что-то изменится, что-то обязательно произойдет. И произошло. Из здания командования нас окликнул майор и предложил пройти за ним. У него пустовала комната, которую ему выдали на смену. Комната делила общежитие с кубинскими врачами-волонтерами, а майор уже давно переехал в летную часть – там лучше кормили.

Мы с радостью поплелись в наш новый дом. Майор расставил бутылки с ромом, кубинские врачи приготовили пирог, мы купили кока-колу. Это были единственные лакомства на нашей памяти – ни рома ни яиц для выпечки не купить. Мы играли в домино на краю света под подгнившей крышей общежития конусом с пьяным майором и снова почувствовали себя героями приключенческого боевика. Более того, мы наконец-то спали на кровати. А здесь это роскошь.

 

 

 День 2: 

Правила нашего нового дома такие: электричество подается от дизельного генератора кубинских врачей два раза в сутки – с 13 до 15 часов дня и вечером с 19 до 3 ночи.

Воду для мытья мы выкачиваем из реки, когда есть электричество. Питьевая вода – на другом конце поселка. Чтобы ее набрать, надо найти шланг посреди поля, разъединить его и подцепить пустую бутылку.

Генератор питает кондиционер, без которого существование в Ля Эсмеральде было бы невозможно. В тропиках такая жара, что любые дневные подвижки заканчиваются градом пота. С 11 до 19 часов дня ни один ярый искатель приключения и нос из дома не высунет. Солнце жарит беспощадно. А наш новый дом имеет очень тонкие стены и за день он нагревается, как адская печь. В нем заколочены все окна. А спать с открытой дверью ночью равносильно самоубийству из-за армии комаров, беспощадно атакующих выступающие из под простыни части тела.

Приятные новости: в порту нам сказали, что мы можем найти лодку и уплыть по реке. Как бы ни хотелось снова пять дней спать на узком деревянном полу, но это был хоть какой-то шанс выбраться.

 

 

 

 День 3: 

Мы не теряем надежду улететь на самолете и идем прямиком в летную часть, чтобы решить вопрос разрешения от военных раз и навсегда.

Часть готовилась к смене состава, полковник был пьян и сидел за пустым столом с пластиковым стаканом в руках. Он размашистыми словами описывал, насколько сильно мы нарушили. Он сам не понимал до конца, что мы нарушили. Но нарушили: «А теперь? Посадить вас в военный самолет? Вам нельзя доверять. Кто вы? Руссос де Трамп о руссос де Путин?» – он попросил налить ему еще «сока». Больше с полковником было не о чем разговаривать, для нас он перешел в список врагов, да еще и был невыносимо заносчив и пьян. В регион Верхнего Ориноко нельзя иностранцам, хотя никто об этом в Верхнем Ориноко не знает: ни полковник, ни его подчиненные, которые растыканы по военным контрольным пунктам по всей длине Ориноко. Но ясно одно: похоже, что до команданте дозвонились, он напомнил о запрете и вставил военным по первое число. Теперь единственный путь вниз – на лодке.

 

«В регион Верхнего Ориноко нельзя иностранцам, хотя никто об этом в Верхнем Ориноко не знает: ни полковник, ни его подчиненные, которые растыканы по военным контрольным пунктам по всей длине Ориноко»

 

 

 День 4: 

Окей, забудем о самолетах.

Я каждое утро уже три дня подряд спрашиваю на речной военной заставе, не приплыла ли лодка. Ответ обнадеживающий: «Пока нет, но ты будь начеку, вот-вот что-то приплывет». Я на чеку вообще, но я же не знал, что тут так принято говорить даже, если ничего не произойдет. Люди в Ла Эсмеральде могут жить начеку месяцами.

В Ла Эсмеральде живет женщина, заведующая транспортной компанией «Ла Куньядита», величиной в одну лодку, которая по слухам как раз должна скоро приплыть. Мы нашли офис компании в кирпичном бараке. Вместо двери – металлический лист.

– Здравствуйте, сеньора, как лодка?

– Уже в пути, разумеется. Будет в субботу. Но только сеньор-моторист у нас евангелист и никак не сможет работать в воскресенье. Возвращайтесь в понедельник.

 

 

 

 День 5: 

У нас появилось свободное время, чтобы погулять вокруг. А в Ла Эсмеральде невероятная природа. Из-за страшной дневной жары далеко не уйдешь, так что мы исследовали окрестные холмы и все выходные наслаждались закатными видами.

 

 

 

 День 7 (Понедельник): 

Мы снова в бараке с металлическими листами вместо дверей. Огромный разъяренный петух не дал нам пройти в офис, но к нам вышли.

– Сеньор приехал? Когда отплываем?

– Видите ли, боюсь что сеньор заболел.

– То есть даже никуда не уезжал?

– Сеньор обязательно выйдет во вторник. А к концу недели вы уже уплывете. Не волнуйтесь, он обязательно приедет. Нужно просто быть начеку.

 

 

 

 

 День 8: 

Смена воинского состава летной части.

Мы в очередной раз провожаем «Геркулес», но на этот раз с радостью. Ненавистный нам полковник улетел, а на смену ему пришел его глава: статный, седой полковник Виктор Руиз.

Мы впервые почувствовали себя важными гостями, когда Руиз распорядился выдать нам по сигарете, чашке кофе и начать разогревать обед. Он с сожалением сказал, что разрешения на вылет нам категорически не дадут. Понимая нашу проблему, он был бессилен. К этому моменту мы перечитали достаточно книг. Как раз закончили читать «Талибан» Ахмеда Рашида, и нам не терпелось поделиться историями о политике на Ближнем Востоке и в России, а также о геноциде армян. Последнее как-то к слову пришлось. Но главное, что нам вообще не хватало образованного собеседника. На ближайшие дни им стал Руиз. К тому же он не раз распоряжался выдать нам кофе или сигарету, а мы это очень ценили, как и хорошую беседу. К сожалению, это не приближало нас к вылету из Эсмеральды, мы все также были в плену.

 

 

 

 День 10: 

Собака в ларьке, где мы покупаем сигареты, совсем плоха. Я никогда раньше не видел, чтобы кожа так свисала с костей. Шерсть почти слезла. Уши в крови, а в них копошатся мухи. Я не хочу застать момент, когда она сдохнет.

На пути домой меня поймала за руку наша знакомая яномами. Я ее где-то видел, но не помню – так со всеми яномами, которые с нами общаются в Ля Эсмеральде. Она не отпускала руку и неловко спросила, нет ли у нас еды, хоть немного? Она совсем не была попрошайкой. Она спрашивала так неловко, что хотелось что-то дать и быстрее уйти, лишь бы не видеть этой тяжелой картины. Я обещал ей принести что-нибудь, но больше так и не встретил. Думаю, они уплыли домой на каноэ, чтобы не голодать.

 

«Так индейцы на месяцы застревают в Эсмеральде. Без денег они неспособны купить ни единого продукта в магазинах»

 

Индейцы приезжают в Ла Эсмеральду в надежде добраться до столицы штата Пуэрто-Аякучо. У них нет денег, ни единой бумажки. Поэтому они предпочитают ждать, пока их подберет «Геркулес». Но в последнее время командование части решило, что пора индейцам самим обеспечивать себя транспортом, а не впрашиваться в самолет. Поэтому, индейцев почти не берут. Очень не вовремя, как раз в разгар топливного кризиса в Эсмеральде.

Лодки не ходят, потому что нет бензина. Так индейцы на месяцы застревают в Эсмеральде. Без денег они неспособны купить ни единого продукта в магазинах. Они подвешивают свои гамаки в недостроенных домах и живут на запасах маниока, на подачках и на том, что выловят из реки. Но если у них нет каноэ, а у них нет каноэ, то им приходится есть только бульон из рыбешки с мизинец, которую они могут поймать у поселка. Вскоре они начинают голодать и возвращаются обратно к себе, так и не дождавшись транспорта

 

 

 

 День 11: 

– Ну че, завтра летим, ага? – подбегает ко мне один из индейцев.

– Да не летим мы завтра никуда, – рявкнул я в ответ.

– Бог даст. Завтра Бог даст. Завтра нас возьмут!

И тут я понял.

Вся истерия в Ля Эсмеральде наступает, когда прилетает «Геркулес». В день прилета улицы полны сплетен. Люди тычут друг другу самолетом, говоря, что сейчас ты мол улетишь. Другие угадывают время прилета. Здесь любят вообще сказать все, что в голову придет. Так я слышал варианты в 10 утра, в обедик, разумеется, вечером и, как обычно, что на следующей неделе. Любой встречный не удержится, да и расскажет тебе, что летит самолет, и все мы на нем улетим.

Вообще, такое позитивное и раздражающее русского пессимиста мышление я уже видел на автобусных станциях Венесуэлы. Мне выдвигали десятки теорий о времени отправления автобусов. И все – ложь. Лишь потому, что здесь все отправляется «хрен знает когда, если вообще отправляется», а не по расписанию. И люди это знают, хотя напрочь отказываются верить.

 

«Надежда из обмана лучше бесконечного отчаяния, в котором погрязла страна»

 

«Геркулес» выполняет задания армии и привозит военным бензин, еду и возит самих военных. Раньше «Геркулесом» возили местных из Пуэрто Аякучо в Эсмеральду. Буквально грузили всех в багажное отделение, из которого состоит самолет, и скатертью дорога. Но теперь военные пересмотрели свою политику и решили, что местным пора приучаться к обычному, а не халявному транспорту. И сделали они крайне не вовремя. Оказалось, что во время кризиса в Венесуэле из Ла Эсмеральды просто нет общественного транспорта, и я тому живое подтверждение. Военные пересматривать решение не стали, приказ есть приказ. А местные все еще не могут отвыкнуть, потому что они тут застряли. Каждый раз, когда прилетает самолет, они собирают всю свою семью, вещи, багаж и идут впрашиваться. Многие так живут месяцами. У них давно нет денег, они ловят рыбу и перебиваются своим любимым блюдом – бульоном с маниоком. Но каждый раз, когда прилетает «Геркулес», начинается праздник, люди поздравляют друг друга и уже видят, как они летят в город.

Я был страшно зол каждый раз, когда мне приходилось доказывать, что мне запрещено лететь, да и их тоже не возьмут. Но злость прошла вскоре. Просто так надо: дать надежду здесь и сейчас в самой безвыходной ситуации. Надежда из обмана лучше бесконечного отчаяния, в котором погрязла страна.

 

 

 

 День 12: 

Мы нашли выход.

Через два дня из Эсмеральды вылетает маленький частный самолет. Он должен будет отвезти сюда медикаменты, но обратно полетит пустым. Это наш шанс.

– Мы уже обо всем договорились, но пилоту нужно дать взятку, – убеждала меня глава больничного отделения Эсмеральды.

– Но разве вы не оплатили уже самолет? – поинтересовался я.

– Оплатили, но это Венесуэла. Тридцать долларов хватит, – закончила сеньора.

Полковник Виктор Руиз пообещал, что сделает так, чтобы нас не оставили в Эсмеральде и договорится с медиками еще раз. Наконец-то мы улетим.

 

 

 

 День 13: 

Напоследок мы решили навестить мэра Эсмеральды по имени Мара. Говорят, что это самая властная личность в Верхнем Ориноко. Но к сожалению, от него мы услышали только дежурную фразу, что он нам всеми силами будет помогать. Зато, пока мы ждали мэра, к нам подошли двое ребят, и мы разговорились:

– Слушайте, вы слышали вообще что-нибудь о сеньоре и ее лодке «Куньядите»?

– Да, конечно, мы ее тоже ждем, мы не отсюда вообще, домой хотим.

– А че там такое?

– Ну, мне сказали, что сеньор заболел малярией и лежит в больнице, а ему, что в Пуэрто-Аякучо закончилось горючее.

– А что там на самом деле-то?

– Да какая разница? Бог даст, уплывем. Нужно просто быть начеку.

– И сколько вы ждете?

– Месяц уже. В этот день полковник Виктор Руиз оставил заместителя и улетел из Эсмеральды. А завтра увезут и нас.

 

 

 

 День 14: 

Звучит сирена аэропорта, и мы уже в который раз с собранными вещами бежим по полосе за прилетевшим самолетом. На этот раз это маленький трехместный самолет авиалиний Гуаюми. Толстый пилот еле вывалился из кабины и с ходу зарядил нам ценник в сто долларов, но быстро опустился до обещанных тридцати. Мы начали закидывать багаж в кабину.

В один момент вокруг нас собрались военные:

– Где ваше разрешение на вылет?

– Какое вам дело? Вот, смотрите, я лечу обычным самолетом. Не военным.

– Все равно надо.

– Полковник сказал, что не надо. Ваш, блин, полковник сказал.

– Ну мы ему сейчас позвоним…

И вот в этот момент понимаешь, что никто ни до кого в этой стране не дозвонится. Полковник не отвечал, а мы бегали кругами по военной базе, пытаясь разыскать хоть кого-то, кто знал о приказе. За тридцать минут, пока нас ждал самолет, мы успели даже принять роды и перемещались по части с окровавленным свертком, пока его не забрали медики.

Самолет улетел без нас. Мы поняли, что пора звонить в посольство.

 

«За тридцать минут, пока нас ждал самолет, мы успели даже принять роды и перемещались по части с окровавленным свертком, пока его не забрали медики»

 

 

 День 15: 

Мы снова поплелись к мэру. Мара нашелся вечером у своего дома. Он крайне озабоченно переливал бензин с мужиками по канистрам. Оказывается, скоро приедет лодка, которая лично доставит топливо мэру. Обратно она отправится пустой, и мы сможем на ней уплыть. Мара сказал, что он очень волнуется за нас и хочет как можно быстрее помочь нам. Придется подождать несколько дней. Что ж, мы привыкли ждать. Мы не надеялись больше ни на кого и теперь решали нашу проблему с посольством, которое в этот момент поднимало на уши венесуэльский МИД.

 

 

 День 16: 

В пять часов утра, пока мы еще спали, эта сволочь Мара сел на свою личную моторную лодку, взял бензин и пустой уехал в Пуэрто-Аякучо решать дела. Это была единственная лодка, которая уплыла отсюда за последние три недели. Как он вообще так мог после вчерашнего разговора?

На военной заставе говорят, что лодок не было и снова просто нужно быть начеку. Да какой начеку? Только что, с утра у вас перед носом проехала лодка, а они мне говорят быть начеку. Начеку? Я не мог уже быть начеку. Меня достало слышать это слово снова и снова.

 

«День идет за днем, ничего не меняется, и ожидание следующего утра больше не доставляет тебе удовольствия»

 

«Лена, я не могу так больше, я сдохну тут! Сдохну!», – жалуюсь я с кровати. Конечно, я тут не сдохну, но меня терзала тридцатиградусная влажная жара. Голова ватная, я переваливаюсь на бок, взмокшей от пота спиной кверху. В комнате роились мухи пури-пури, и не было пощады от их укусов. Что еще я мог сказать? День идет за днем, ничего не меняется, и ожидание следующего утра больше не доставляет тебе удовольствия.

 

 

 

 День 17: 

Бензин для генератора из-за топливной блокады начал заканчиваться. А цена за литр в поселке поднялась до европейской. Более того, продавцы в конце концов решили брать только золотом.

Чтобы сэкономить энергию, мы уже отказались от дневного электричества и могли охладиться только ночью, спасаясь от комаров. Пришлось мыться по 5 раз в сутки и привыкнуть к укусам мерзких дневных мух пури-пури. Мыться оказалось тоже непросто – насос не работает, и воды нет. Из набранной ночью к обеду оставалась только со слоем осевшей грязи.

Но теперь пришлось пойти на отчаянный шаг и урезать ночное время. Дело в том, что с 7 до 8 вечера – это такое время, когда еще не улетели кровожадные пури-пури и уже прилетели не менее кровожадные комары. Высидеть час в ожидании электричества непросто. Дом – как печь, а на улице – кровососущие монстры. Мы кричали песни «Ленинграда» как могли, чтобы справиться.

Мы угнетены.

 

 

 День 18: 

Яномами сперли аккумулятор у нашего генератора.

Стоит ли говорить, что в этот момент наш боевой дух упал до нуля и оставил нас с апатией и гнетущим желанием распроститься с тропиками и племенами навсегда в своей жизни.

Узнали мы об этом ночью, когда комары к нам уже присосались. У нас закончилась последняя третья банка спрея. Не сказать, что она сильно помогала, скорее она была нужна морально.

Через час кубинцы пошли добывать аккумулятор. Они сели в моторную лодку с военными и уплыли в темноту. А когда вернулись, рассказывали, что все было как в комедии: они ездили по речным постам и выпрашивали аккумулятор. И нашли.

Снова у нас было ночное электричество. Но осадок остался. Разумеется, с осадком осталась необходимость поиска нового аккумулятора. Но поскольку я в этом не разбирался, то задача упала нашим соседям кубинцам. А они перекинули ее военным. Так что к обеду следующего дня у нас собрался серьезный консилиум. Люди вели расследование. На столе стоял жбан фруктового сока с сахаром, который нас страшно заинтересовал и стал главным приятным событием дня. Мы еще раз позвонили в посольство, но для нас не было никаких новостей.

 

 

 

 День 19: 

Ура!

Кажется, посольство нам помогло.

Улыбающийся и до странности теперь вежливый полковник сказал, что во вторник мы наконец-то сможем улететь. Вывезут нас на «Геркулесе» во время очередной смены воинского состава летной части.

 

«Из еды консервированная килька, которой мы питались три недели и макароны, которыми нас снабжали кубинцы, чтобы мы не померли»

 

Отметить нечем. Из еды консервированная килька, которой мы питались три недели и макароны, которыми нас снабжали кубинцы, чтобы мы не померли. Но мы наконец-то накупили сигарет на весь день с излишком.

Сигареты были единственным светом в конце туннеля и нашими спасителями все эти дни. В последнее время из-за того, что финансы подходили к концу, а мы еще рассчитывали поймать частный самолет, мы начали экономить на них. Но теперь гуляй рванина.

 

 

 

 День 21: 

Не, ну вы же не думали, что в этой стране мы улетим сразу, как нам пообещают. Прошло еще два мучительных дня. Самолет задерживался, доставляя гуманитарную помощь кубинцам после урагана. Уже внутри «Геркулеса» мы вслушивались, как заводится каждый из четырех огромных турбовинтовых двигателя. Нам важно было понимать, что нас никто не вытащит из этого самолета. Нам нужно было знать, что сюда мы больше не вернемся. На высоте страшная духота Эсмеральды спала, мы наконец-то почувствовали прохладу и расслабились. Я первый раз видел джунгли с высоты.

Фото – Александр Федоров