Западная Беларусь – примерно треть территории современной страны, которая в 1921-1939 годах являлась частью Польши. Там учили польский, расплачивались злотыми и неоднозначно относились ко власти, как и везде. Уже совсем скоро, в сентябре 1939 года, начнется война, и эти земли войдут в состав СССР. Но пока длится межвоенный период. Польша инвестирует в развитие региона – так называемой «Польши категории B», чтобы к 1950 году страна стала единой по уровню развития. Неизведанные восточные воеводства Польши в 30-е годы манили огромным количеством рек, озер и болот. А вот архитектура была никому не нужна.
Пик туризма – в 1939 году
Наибольший расцвет туризма в Западной Беларуси перед Второй мировой войной пришелся на 1930-е годы. Дикая природа, много рек и озер, низкие цены и отсутствие инфраструктуры – главное, что можно сказать об отдыхе в этих местах.
За лето 1938 года на Браславщину приехало около 4000 туристов, как пишет «Kurjer Wileński» – виленская газета на польском языке. Известно было озеро Свитязь, но больше всего людей посещало Нарочь – самое популярное из озер.
«Самый пик пришелся на 1939 год, и даже Максим Танк писал летом в своем дневнике, что никогда не было столько туристов в Западной Беларуси, как в 1939 году», – говорит Кастусь Шиталь, краевед с Глубоччины, которая когда-то была под Польшей.
Нарочь – сладкое северное море в провинции
Туризм был, по словам Кастуся, чем-то сродни сегодняшним агро- и экотуризму. Нарочь называли Виленским морем, туда ходили поезда из Вильнюса. Дорога занимала несколько часов, гости прибывали на станцию «Нарочь» рядом с рыбацкой деревней Купа. Недалеко находилось местечко Кобыльник.
«Вот и это местечко, каких много: евреи, их магазины <...> Посреди улицы пастушок в лаптях едет на велосипеде и гонит перед собой стадо коз», – пишет о Кобыльнике Владислав Козлов в газете «Беларуская Крыніца» в 1935 году.
Там не было ни отелей с закусками, ни шампанского, ни ванн. Уличного освещения тоже скорее не было – считанные лампы. Приятно удивляли невысокие цены, как пишет Казимеж Лещицкий в 1937 году в «KW»: 60 грошей завтрак, 1 злотый 20 грошей обед, 80 грошей ужин. Для сравнения – зарплата каменщиков примерно в то же время (1935 г.) была по 50 грошей в день и 5 злотых ежемесячно, плюс еда и одежда.
«Там не было ни отелей с закусками, ни шампанского, ни ванн. Приятно удивляли невысокие цены. Ночлег для туристов стоил 1 злотый»
Ночлег для туристов стоил 1 злотый, но гостевых домов (schronisko, или нечто среднее между гостиницей и гумном) было маловато. Гости пользовались и частным ночлегом: в гумне или обычных домах, иногда с клопами. Студенты, описавшие свою поездку в 1935 году, уверяют, что ночлег на сене им обошелся в 20-25 грошей.
Прогулки по озеру были скорее редкостью, и не все могли позволить себе кататься, например, на каяке. «Наверняка на море есть какие-нибудь старые моторные катеры [на 20-30 человек], которые можно отремонтировать и переправить с нашего любимого моря в Гдыне и Гданьске на наше сладкое северное море, Виленское море», – пишет «KW» в 1939 году.
Гости могли сколько угодно гулять по берегу, ходить на рыбалку. Можно было поехать в санаторий здесь же или зайти в кафе. Местный фермер начал продавать не только овощи и фрукты, но и… цветы. Молодежь собиралась на танцы, работали библиотека и теоретические Водные курсы. Но все же Нарочанщина оставалась глубокой провинцией.
Автотуризм – для богатых гиков
Нужно отдельно сказать про автомобильный туризм. Количество машин и дорог не сравнится с сегодняшним, но члены польских автоклубов проводили свои слеты.
«Один из первых туристических слетов прошел в 1927 году на берегу озера Нарочь. Впоследствии, такие мероприятия проводились почти ежегодно», – пишет краевед из Молодечно Владимир Садовский.
На Нарочи появлялись гаражи, а в 1938 году прошел XI Международный польский автопробег с 67 машинами-участницами из разных стран. Были и другие пробеги, один из которых проходил почти по линии границы и тем весьма раздражал советских пограничников. За границей находилась еще более неизведанная для туристов страна – БССР.
Историк Игорь Мельников отмечает: автомобили были слабостью небедных и увлеченных людей. Количество техники росло, появлялись дорожные знаки и правила дорожного движения. «Но в целом с дорогами было плохо, а на Полесье, судя по карте межвоенной Западной Беларуси, они почти отсутствовали», – говорит он.
В Полесском воеводстве имелась только одна – Слуцкая трасса, узкая и немощеная. В Виленском и Новогрудском воедводствах было лучше, но не намного. «Снова же, поляки успели поставить знаки, но не более того: дорога все же объект стратегического и военного строительства. Денег не хватало, и в приоритете была польская этническая территория. С этим связан и туризм: модернизация восточных регионов требовала больших вложений», – говорит Игорь Мельников.
Браславщина – место для парусного спорта
Эти места «Kurjer Wileński» называет жемчужиной Виленского поозерья – 35-километровая цепочка озер среди лесов и холмов, словно созданная для отдыха и оздоровления.
Озеро Дривяты – третье по размерам в Польше. Площадь его поверхности – 34 километра квадратных – идеальна для водного спорта, и этим активно пользовались. В 1937 году на Браславщине был отдел Лиги морской и колониальной для любителей парусного спорта. На берегу оборудовали пристань, вышки для прыжков, место для загорания на высоком пирсе. У браславского Клуба спортивной полиции было не только оборудование, но и моторная лодка для целей безопасности, «всегда готовая к плаванию на волнах нередко бурного и обширного озера», – пишет журналист газеты Жигмунт Колосовский.
«Очень рекомендуем как место для отдыха, туризма и спорта, а для людей, истощенных умственно или нервно – как место для восстановления»
А вот с зимним спортом дела обстояли не очень: на озерах делали катки и для простых людей, и для богатых, но не более того. Поляки скорее предпочитали лыжный спорт где-нибудь в Татрах.
Летом на Браславы приезжала молодежь со всей Польши, чтобы насладиться умеренными температурами и отсутствием сильных ветров. Для них существовали водные, пешие и машинные маршруты, чтобы увидеть не только природу, но и исторические места. При каждой гмине повета был инфопункт.
«Помня о плюсах климата и земли Браславщины, надо не забыть и о том, что цены на обслуживание в этой местности низкие. Очень рекомендуем как место для отдыха, туризма и спорта, а для людей, истощенных умственно или нервно – как место для восстановления», – пишет «KW» в 1937 году. Вероятно, идеальное место для отдыха диссидентов из соседней БССР.
Полесье и люди, которых разделяют десятки
километров воды
Отдыхающие приезжали не только на наши озера, но и на экзотическое Полесье. В этой терра инкогнита иностранцев интересовало все: одежда, способы жизни и виды заработка, ментальность и образ жизни людей.
В то время поляки делали туристические буклеты и брошюры: например, Польское краеведческое общество в Барановичах подготовило справочники по местам Мицкевича, Рейтана, а также по Полесью. Обычно материалы об озерах были на польском, но про Полесье писали и на английском.
«В польских книжных магазинах продавались десятки книг, которые рассказывали о туристических маршрутах. Рекламные буклеты призывали посетить деревни и увидеть обряды местного населения, приглашали в Пинск на Полесскую ярмарку и на биологическую станцию. Много рассказывалось о знаменитых болотах и Канале Огинского, – пишет Игорь Мельников, историк-белорусист, политолог. И добавляет в разговоре:
– Иностранные туристы смотрели известных белорусских аистов, зубров. В Европе их было сложно увидеть уже тогда. И такой въездной туризм был развит в Польше – туризм с целью узнать, посмотреть, изучить».
«В то время поляки делали туристические буклеты и брошюры. Обычно материалы об озерах были на польском, но про Полесье писали и на английском»
Например, в 1934 году на Пинщину приехала экспедиция американки Луизы Бойд. Она передвигалась на машине «Паккард» с двумя польскими географами и сделала около 700 снимков, которые потом показывала на выставках. Она побывала на Водной ярмарке и написала: «За свою жизнь я видела много различных ярмарок в разных странах мира, но нигде я не видела того уникального и интересного, что я увидела в Пинске. Этот город является перекрестком путей, где со всей околицы прибывают и встречаются люди, которых разделяют десятки километров воды. <…> Уже в древности Полесье населяли люди, но очевидных изменений в природном ландшафте здесь, в отличие от Западной Европы, меньше всего».
Дикие берега Сервечи и Вилейка – город-сад
Популярен был байдарочный спорт. Сплавлялись по Неману, Дисне, Двине, часто по притокам Вилии и по ней самой. Вилия – одна из самых больших рек Виленщины и имеет несколько красивейших притоков: Сервечь с диким камышом и Нарочанка, подходящая для сплавов с озера Нарочь аж до Вильни. Те, кто сплавлялся по Вилии на каяках, путешествовал с рюкзаками на велосипедах, останавливались в Вилейке.
«Вилейка, расположенная над берегами живописной Вилии, среди огромных озер, полей и богатых сосновых лесов, богатых ягодами и грибами, привлекла в последнем сезоне много людей. Интересно не только ее прошлое, но и сам город-сад. Наверное, во всей Польше нет города, где было бы столько деревьев и были бы такие распланированные улицы, как здесь», – пишет Витольд Родевич в газете «KW».
Приезжали школьные экскурсии, иногда даже издалека. Туристы спровоцировали рост цен на продукты, особенно молочные. Какое-то время даже было трудно достать молоко. Больше всего трудностей было с ночлегом – ни одного гостевого дома здесь не построили. Зато в повете можно было найти дачные места (letnisko).
В повете Витольд Родевич отмечает два места – Тупальщина и Данюшево – где на берегу реки расположены поместья. «Сплавлялись по течению реки [в Тупальщину], – пишет он. – Издалека увидели высокий двор и террасу, полную цветов, флаг, несколько каяков и лодок. По широким ступенькам поднимаемся на затененное диким виноградом крыльцо. В столовой играет патефон. <…> Рядом со зданием стоит новый дом, специально построенный для отдыхающих. Комнаты сухие и солнечные, с красивым видом на Вилию или фруктовый сад».
В такие имения любили выезжать виленчуки, отправляясь летом за город. Они нанимали себе жилье в провинции: на дворах, в местечках – везде, где могли предложить нормальные условия проживания. Имений было в каждом повете от пары штук до полутора десятков. Отели же находились в более-менее больших городах – центрах воеводства: Бресте, Новогрудке и Вильне.
Архитектурные объекты были, но ими не интересовались
Архитектурой интересовались намного меньше, чем природой, хотя архитектурные памятники были. Посмотреть их чаще предпочитали в Вильне. В самой же Польше в 2-й половине 1930-х годов был популярен функциональный стиль в архитектуре, очень схожий с советским конструктивизмом.
Тем не менее, иногда за архитектурой ехали и в Новогрудок. «Способствовали развитию туризма древняя история города, большое количество исторических архитектурных объектов, а так же наличие знаменитых уроженцев. Новогрудчине посчастливилось стать родиной самого почитаемого в Польше поэта Адама Мицкевича», – пишет Владимир Садовский. Каждый год, начиная с 1930, в июне в Новогрудке проходили дни Мицкевича, куда съезжались гости со всей страны. Они и другие люди за 1924−1931 годы на территории Малого замка насыпали курган в честь Мицкевича. Землю привозили, приносили и даже слали по почте.
«Гости со всей страны за 1924−1931 годы на территории Малого замка насыпали курган в честь Мицкевича. Землю привозили, приносили и даже слали по почте»
Популярные поезда и кабаре за 33 злотых
Местные жители путешествовали пешком, на велосипедах и иногда на поездах. Были пропагандистские поездки по Польше (Варшава, Гдыня, Краков) для крестьян, предварительно выбранных через государственную администрацию. Большую часть стоимости покрывало государство.
Существовали и так называемые «популярные поезда»: например, поезд Погребения сердца Пилсудского шел в Вильнюс, а поезд из Молодечно до Будслава вез людей на Будславский фест. По словам Кастуся Шиталя, билеты на такие поезда стоили дешевле обычных. «Для школьников часто устраивали экскурсии в Вильнюс, – говорит он. – Для богатых, чаще учеников гимназий – в Варшаву, Краков. Из Вильнюса организовывали «популярные поезда» на «польское море» – в Гдыню. Цены были такие, что даже учитель мог поехать на то море».
Летом 1939 года одна из польских газет в Западной Беларуси призвала местных жителей совершить турне по маршруту Вильнюс-Варшава-Гдыня на люксовом туристическом поезде. «Три дня на море. День в столице, – цитирует Игорь Мельников издание. – В поезде вы сможете насладиться выступлением кабаре. В Гдыне туристы останавливаются в Туристическим отеле. И все это за 33 злотых».
Информация для текста собрана по публикациям в виленских газетах и при помощи краеведов Кастуся Шиталя, Игоря Мельникова, Владимира Садовского.
Фото - Narodowe archiwum cifrowe, Zofia Chomętowska, palasatka
