Африка моего сердца. 5 лет в Мозамбике

Юна Летц

Недавно мне приснился сон: большой темнокожий человек идет по воде, а на ногах его – баржа. Он вышагивает с огромным весельем, и его шаги задают движение реки. Баржа везет лес, но не отдельные деревья, а само явление. Я проснулась и подумала: о, милая моя Африка, как это на тебя похоже, ты присылаешь мне свои метафоры через сны. И это правда: мы до сих пор разговариваем. Из Африки невозможно уехать, она всегда будет внутри, потому что Африка – это не место, а состояние, и в этом состоянии люди могут ходить в сандалиях барж по воде, распускать цветы голосом, а самый грустный человек начинает смеяться и доверять жизни, он останавливается и говорит: веди меня. И она ведет.

«Из Африки невозможно уехать, она всегда будет внутри, потому что Африка – это не место, а состояние»

Как попасть

Я попала туда мгновенно. Писала рассказы о людях на заказ, и вдруг один человек говорит: у меня есть нетривиальная история, но чтобы ее услышать, надо приехать в Африку. Я продала мебель, одежду и полетела слушать. Слушала я эту историю около пяти лет, и надо сказать, она была очень нетривиальная. 

Я приехала в Мапуту в марте 2007 года. Погода была нежная, где-то +20, и даже ночью было очень тепло. Мы сразу же отправились в порт. Там покачивались на воде корабли, пахло соленой водой, солнце было красное как огонь, но исчезало быстрее, чем это было привычно глазу – сумерки были мгновенны, а потом началась сплошная темнота, прорезаемая отдельными фонарями. Дальше мы стояли в баре ресторана Waterfront (Av. 10 Novembro Praca Robert Mugabe), пили виски и ели «крошечных осьминогов», на деле – кальмаров. Начиналась новая жизнь, которая научит меня слушать, что говорят деревья, часами смотреть на океан, чувствовать нежность к каждому живому и неживому объекту, иными словами – жить. 

Африка не приняла меня сразу. Несколько лет она мыла мне руки. Она мыла и мыла мне руки. Чтобы были чистые. Стряхиваешь паразитов и всякие враждебные вирусы. День ото дня голова трещала так сильно, как будто это были костры. Акклиматизация изматывала тело и ломала планы на вечер. Чтобы не отдавать свою энергию невидимому энергосборщику – мы пили и танцевали. Танцевали на заправках. Бросались в океан со всех ног, вечером или ночью – неважно. Приезжали спонтанно в Africa bar на Avenida 24 de Julho, где бритая наголо темнокожая певица выходила на сцену в огромном синем шарфе, и в зале взвывали дипломаты всех рангов. Коктейлями, что они держали в руках, можно было разрисовывать стены, изобретая новый фовизм. Потом иногда ехали на железнодорожный вокзал, где играли обворожительный джаз – музыканты стояли прямо на рельсах, а вокруг были ажурные тени архитектурных фантазий Эйфеля. 

«Начальник ремонтной бригады где-то подхватил кишечное заболевание, пошел лечиться у знахаря, и в итоге у него обнаружилась скрытая сила, он перестал заниматься строительством и тоже ушел в знахари»

Чем заниматься

Мы загорелись идеей открыть тут школу для детей – с английским и танцами, и я занялась делом. Нашла особняк, составила план работ, и мы начали ремонт. Стулья и столы делали на заказ. Стены красили в бордовый и темно-кофейный, ремонтировали перила старой деревянной лестницы – аккуратно, чтобы не повредить историю. Все шло хорошо, пока не начались гастроли театра дождей (estação chuvosa/сезон дождей). Стихия была неумолима, осадки выпадали больше недели, день за днем. В итоге, когда мы вернулись в Мапуту после Нового года, дом был в печальном состоянии: на полотке черные пятна от воды, стены тоже потемнели. Кроме того, начальник ремонтной бригады где-то подхватил кишечное заболевание и пошел лечиться у знахаря (травками и какими-то прижиганиями). В итоге у него обнаружилась скрытая сила, он перестал заниматься строительством и тоже ушел в знахари. Надо было начинать все сначала, и мы попытались получить какой-то кредит на это дело, но ничего не вышло. Школа так и не открылась.

Но началось обучение счастью. Мы прыгали в наш темно-синий Nissan с кузовом и мчались в самые дебри страны. Чтобы добраться до устья Лимпопо, надо было ехать по ухабистой грунтовой дороге: мы подпрыгивали на кочках, смотрели на контуры пальм и чувствовали присутствие карликовых слонов. Днем мы смотрели на китов с лодки прямо в океане, куда впадала река (китам было тоже любопытно, и они всплывали и выпускали фонтанчики из спины), вечером мы боролись с москитами у костра в компании с бутылкой розового вина, а также вели разговоры о счастье с инструкторкой по катанию на квадроциклах Шантал. Хрупкая девушка с цветочным именем сбежала от родителей к своему парню, и они скитались по пляжам, ели рыбу, и так потихоньку добрались до Мозамбика.

Африка притягивала авантюристов со всех концов света. В следующие годы я познакомлюсь с норвежским писателем, который построил дом из бетонных блоков на окраине города, ездил на велосипеде и писал сказки, которые он называл тропическими, той самой певицей, которая выступала в синем шарфе и тремя экипажами русских траулеров. Кроме того, начнется наша долгая дружба с Джорджем, южноафриканским шеф-поваром, который вскоре откроет ресторан авторской кухни Zambi (Av 10 de Novembro 8), ныне считающийся культовым, и совершенно не зря (к примеру, карпаччо из дикой красной креветки с манго является чем-то вроде художественного полотна – для всех органов чувств).

«Мебели в квартире было немного, зато в числе предметов – микроскоп и телескоп»

Мапуту – радостный дом

Так мы и жили ее – Африку, бешеную, веселую, дурашливую стихию. Цены на все были смешные, и можно было завтракать и обедать в кафе, ужинать в ресторане, и совершенно не думать о том, что когда-то этому придет конец (а он придет года через четыре, когда в стране обнаружат газ). Торговый центр еще не построили, и еду мы покупали на рынках, в индийских магазинчиках «за углом» или у тетушек, которые чинно восседали в капулланах (цветных платках) на земле, и перед ними лежали товары – пышные гроздья бананов, апельсины и манго, базилик и салат, авокадо и сельдерей.

Я писала статьи для «Вокруг света», помогала namorado («возлюбленному» в пер. с португальского) по работе (он управлял компанией по ловле морепродуктов). Из развлечений – ходили по выходным загорать в клуб Naval (Av. Marginal, Nº1866), работающий с 1913 года, в котором есть ресторан с бассейном, где можно медленно потягивать сангрию, закусывая салатом из осьминога, купаться и вести разговоры. Захаживали на текс-мекс в Mundo’s (Julius Nyerere 657), ездили в бар отеля Terminus (Av. Francisco Orlando Magubwe 587), где можно ставить старый рок-н-ролл в музыкальном автомате, выбирались на концерты в Франко-Мозамбикский центр (Av. Marginal nº 8874), лопали мороженое в кафешках Jardim dos Namorados. 

Также из важных дел было смотрение на звезды. Мебели в квартире было немного, зато в числе предметов – микроскоп и телескоп, который в темные ночи перебирался на балкон и площадку с большими проемами-окнами. Южный Крест, Сириус и звезды Корабля Арго, туманность Тарантул на внешней границе Большого Магелланова Облака, Персей и прочие сияющие герои южного полушария были отличным кино на вечер.

Ибо, богемный остров, и Ньяса, озеро аквариумных рыб

Иногда приезжали туристы, и я везла их на север страны. В небольшом самолетном перелете от нас находился остров Ибо, куда во время режима диктатора Салазара бежали португальские свободолюбы. Они построили красивые особняки, сделали рестораны, открыли шляпную мастерскую, театр и площадку для музыки, они завели там свои правила, разбили огороды, устраивали танцы и праздники – и все это на клочке земли 10x5 км! Вскоре режим пал, португальцы вернулись обратно, а особняки сохранились – некоторые из них от соли и влажности осыпались в кирпичные кучки, но другие стоят – поддерживаемые инжирными деревьями, симбиоз живой и неживой материи. Мы останавливались в отеле Ibo lodge Island (Rua Bela Vista, Ibo Island, Cabo Del Grado) и вечерами смотрели, как уходит океан, обнажая дно, как расхаживают по берегу огромные белые птицы, как плывут к собственной земле сеянцы мангровых деревьев. Управляющий отеля Стив с радостью присоединялся к нашей беседе и рассказывал о голландских предках и почему они сюда перебрались.

Кроме того, мы непременно ехали на озеро Ньяса (по тропе Ливингстона). Место это нехоженое, русских вообще там не видывали. Может быть, поэтому в приветственный день, когда в Nkwichi Lodge (Lake Malawi/Niassa, Lichinga) готовят национальное блюдо каждого гостя, нам подали тыквенные пирожки. Впрочем, это было весьма трогательно. Вечером мы все собирались на ужине и пели песни по очереди – песни своей страны. И невозможно забыть, как девочка лет тринадцати из английской семьи, которые были учителями в Кении, встала и начала петь арию. Вокруг стояли факелы, плескались волны огромного озера, а она тянула своим чистым голосом высокие ноты. Казалось, что звездное небо поет, и все, что было над головой, вся эта мощь была у нее в голосе.

Озеро это особенное. Здесь живут многие виды цихлид, аквариумных рыбок, которые построили свое подводное общество со своей иерархией, а также крокодилы, которые в этом обществе выполняют роль дьявола. Когда ты плаваешь здесь с маской, немного подрагивают колени. В нашей истории все закончилось хорошо – ровно на следующее утро в том самом месте, где мы ныряли с масками, выросла голова крокодила, и мои гости глубоко вздохнули, что все это было именно на следующий день.

Африка – это место, которое доступно объясняет на реальных примерах, что природа не даст собой управлять. Она может подарить благосклонность, но заставить ее трепетать от воли людей не выйдет. Чтобы увидеть границы человеческих возможностей, стоит провести тут несколько месяцев, но чтобы понять главную мысль, которую это место несет, нужно как минимум несколько лет. Африка – строгий учитель. Здесь можно в любой момент испытать потрясение, которое изменит твое привычное отношение к жизни. К примеру, мы попали на озере в такой шторм, что нас уже попросили спрятать документы в спасательные жилеты, а в это время команда вычерпывала со дна воду, которая все прибывала и прибывала. Катер подбрасывало вверх, волны усиливались, ветер поднимал края судна, но даже к этой ситуации, как оказалось, можно привыкнуть. Я помню, как мы шутили над этой историей, и потом, и прямо там, подлетая над озером, кишащим крокодилами в шторм.

«Нас уже попросили спрятать документы в спасательные жилеты, а в это время команда вычерпывала со дна воду»

ЮАР и Свазиленд – королевство реальное и вымышленное

Если были деньги, мы, конечно, летели в Кейптаун. Там было хорошо: ферма Констанция (Groot Constantia Road, Констанция 7806) с любимыми винами политиков и литераторов, Мыс Доброй Надежды, вокруг которого сидели во флористическом царстве, самом большом на земле, павианы со взглядом Фридриха Ницше, прогулки на яхтах и поездки на пляжи с пингвинами, которые напоминали кино (сотни чарли чаплинов топчутся из стороны в сторону). 

Но чаще всего мы ехали в Йоханнесбург, к нашим друзьям. Дорога из Мозамбика в ЮАР лежала через маленькое королевство под названием Свазиленд, где скромные хижины соседствовали с роскошными гольф-полями, а король каждый год выбирал жену посредством Праздника тростника (когда девушки выходили на улицу и демонстрировали свой танец). Здесь, на границе Мозамбика и Свазиленда, время от времени случалось нашествие саранчи – полубиблейская история, которую местные тут же превращали в бизнес. Они раскладывали решетки грилей, клали на них все, что смогли зачерпнуть, а потом продавали, один кулек – за один доллар.

Так мы въезжали в страну назначения. ЮАР – радужная и отстраненная – меньше всего она напоминала Африку. Меланхоличная чистота неба, луга с наливными травами, степенные утки, демонстрирующие идеальное равновесие при скольжении по глади серебристой воды – можно представить, что ты где-нибудь в графстве на северо-западе Англии, но нет, это ЮАР. По бокам тянутся форелевые хозяйства, и к ним приписан сдержанный британский пейзаж. При хозяйствах – маленькие магазины, где можно купить не только рыбу, но и соусы к ней, домашние варенья и всякие травки-муравки в мешочках – очень душевно.

Йоханнесбург был суров – пешком тут не погуляешь. Выбирались компаниями на регби, ездили в Montecasino (Montecasino Blvd, Fourways, Sandton). Это отдельный городок с мощеными тротуарами, где можно найти театры и кафе, лавки и магазины, свои площади с колокольнями и огромную территорию с игровыми автоматами. 

ЮАР склонна к строительству грандиозных историй. Вот, например, «Сан-Сити», в сотне километрах от Йоханнесбурга. Несколько десятилетий назад смелые люди возвели этот resort, по легенде – королевство, которое когда-то было разрушено древним вулканом, а на деле – отдельный городок в нигде, который стал центром роскошной жизни. Ладно еще водопады, но этот отель с куполами – это не отель, а дворец. Не только по названию – The Palace of the Lost City (Sun City Resort off the R556): колонны, фонтаны, ковры и 3,4 тыс. квадратных метров фресок, а общая площадь живописи – 425 тыс. квадратных метров! Вся мебель ручной работы, а вечером путь освещает живой огонь факелов. Можно подняться наверх и увидеть Пиланесберг, национальный парк, куда привезли больше шести тысяч животных со всех уголков страны, и теперь они там гуляют. А еще здесь есть долина волн (прямо в лесу) и очень чудной мост – с землетрясениями: каждый час начинает идти дым, твердь земная немного потрясывается, и мистические звуки переносят прогуливающихся в ситуацию извержения вулкана – люди, которые ничего об этом не знали, обычно пугаются, а потом – смеются.

В книгах и в снах

Чего только не было за эти годы. Африка учила не только принимать жизнь как должное, она учила слышать голоса птиц, понимать животных, чувствовать, что именно тебе хочет сказать этот вот конкретный молотоглав, бархатный ткач или фламинго. Здесь ты идешь в своем развитии семимильными шагами – как тот парень, с баржами на ногах. Но сначала ничего не понятно. Все появляется постепенно, в том числе и ты сам.

Африка забрала меня в свой монастырь счастья на пять лет и теперь то и дело приходит в сны. Мы никогда не расстанемся, она вошла в мою кровь – этими огненными закатами и свободой быть кем угодно. Сюда приезжают – не чтобы забыться, но чтобы вспомнить себя.