Публикуем заключительную часть истории о путешествии по Марокко, которое заканчивается в главной знаменитости Королевства – Касабланке, а также рыбацкой Уалидии и туристической Эс-Сувейре.
Вдоль атлантического побережья ниже Рабата сменяют друг друга огромные индустриальные зоны, орошаемые поля, тихие рыбацкие деревни и серфо-пляжные курорты. Посреди всего этого находится главный город Королевства – Касабланка. Я еду на юг, где заканчиваю свое путешествие.
Касабланка – социальные контрасты
Поезд «Рабат – Касабланка» полон людей в деловых костюмах, я в берберской джеллабе чувствую себя белой вороной. Сам поезд – двухэтажная электричка, точно такая как развозит по пригородам варшавян, а вокзал Касабланки – огромное стеклянное здание с точками бесплатного wi-fi и западного фастфуда. На выходе из него попадаешь на площадь со средними деловыми центрами – не Манхэттен, конечно, но от простого европейского города не отличить. Даже «холодильник» Novotel почти такой же как в Варшаве. Только прицеп рядом, заваленный кучей крабов, осьминогов и кальмаров, намекает на реальную геолокацию.
Когда я впервые вышел в город, все, что я о нем знал: он большой, в нем есть большая мечеть и его именем назвали большой фильм, который я так и не посмотрел. Это одно из самых странных чувств в путешествии – ощутить холодный белый лист нового города и неизвестности следующих дней.
Недалеко от вокзала наткнулся на мурал итальянского художника Millo и Касабланка стала чуть роднее. Девочка в красном платье очевидно напоминает минского мальчика в синей майке с дома на Брилевской. Сила искусства пробивает континенты насквозь и строит ментальные мосты. Вероятно, Millo – единственный, кто чем-то связал Минск и Касабланку.
«Девочка в красном платье очевидно напоминает минского мальчика в синей майке с дома на Брилевской»
После пары часов хаотично-вялого исследования города я получил сообщение, что знакомый моих друзей из Рабата Омар будет рад показать мне город и дать жилье на пару дней.
Квартира Омара – двухэтажные арендные апартаменты в полупустующем здании недалеко от бульвара Мухаммеда V. Ради этих мест и стоит ехать в Касабланку.
Окрестности бульвара – это третий четко выраженный исторический центр города, кроме традиционных для Марокко медины и современного центра. Отстроенный французами, бульвар должен был олицетворять всю красоту и роскошь империи, но был заброшен после ее развала. Сегодня район переживает что-то вроде джентрификации, только вместо трущоб и заброшенных производств жизнь возвращается в роскошные здания ар-деко с выбеленными декорированными фасадами.
Правда, возвращается медленно и отрывисто. Рядом с восстановленной гостиницей воняет рыбья требуха, уютные пешеходные аллеи с кафе и ресторанами вечером становятся дешевым вещевым рынком, крыша башни одного из особняков сделана в виде короны, но на балконе рядом сушится дряхлое белье. За одним поворотом, сразу с бульвара, – мусорка и тотальное запустение. За другим – группы китайских туристов, мужчины в деловых костюмах, тусовки молодежи. Бары полны дыма и людей, на фоне видны высотки делового района и прохладными вечерами кажется, что ты попал в декорации неонуара.
Омар – журналист и ведет антикоррупционную колонку в одном из местных независимых СМИ. Вечером они собираются с коллегами обсудить за пивом последние политические новости, но разговоры быстро перетекают к сплетням местной журналистской тусовки: последние фейсбук-битвы, кто как что написал, кто сотрудничает с государственними медиа, насколько это приемлемо в условиях авторитаризма, кто ушел в пиар и прочим до боли знакомым темам.
«Вечером они собираются с коллегами обсудить за пивом последние политические новости, но разговоры быстро перетекают к сплетням местной журналистской тусовки»
Тут же столкнулся и с выдающимся высокомерием касабланкцев – снисходительный тон местных распространяется и на «недостолицу» Рабат, и на туристические аттракционы вроде Марракеша и Эс-Сувейры, и на бездельников из Танжера, и на все Марокко, и на Северную, и вообще всю Африку.
Культурная жизнь вьется-льется в баре lе Vertigo неподалеку. Французские пластинки, творческая тусовка, бывает живая музыка. Бар может быть закрыт – порой он работает только для своих. Нужно стучаться, бармены приветливы и, я уверен, впустят вольную странствующую душу и без сопровождения кого-то из местных. Пиво, портвейн – по € 5, чизбургер – € 6,5, коктейли и крепкие напитки – € 6-8. По le Vertigo можно ориентироваться не только в ценовой политике местных баров, но и в афише андеграундных событий города. Если уж ты внутри, то бармены и завсегдатаи расскажут обо всем, что происходит интересного в «Касе».
Рядом с бульваром – восстановленный и отремонтированный кинотеатр Realto из 30-х годов. Среди фанатов фильма «Касабланка» (как оказалось, особая секта от синематографа) – это главный храм и обязательное место для просмотра кинокартины. Которая там, разумеется, постоянно крутится.
А прямо за ар-деко кварталами развалился рынок. Это простые улицы и проспекты, но все обочины превращены в колоссальные груды хозяйственного хлама. Грузовики и склады выдают на тротуары горы пластиковой посуды, дешевых китайских игрушек, овощей, орехов, сухофруктов, мелкой мебели, ширпотреба. Это никак не похоже на арабские рынки востока – скорее, на гипертрофированный рынок в Жлобине из 98-го года. С другой стороны располагаются ветхие трех- четырехэтажные кварталы местной нищеты. Несмотря на прямо орущую с каждого тусклого окна бедность, жизнь по вечерам тут больше смахивает на карнавал: много музыки и смеха, уличная еда коптится на мангалах, компании дядек собираются возле кофеен и маленьких цирюлен, шпана рисуется на мопедах, перекрестки становятся теми же рынками.
Но что такое настоящие трущобы и социальные контрасты я узнал чуть позже. Пробираясь от центра к выходу из города, я шел по улицам ничем не отличающимся от испанских или французских – офисы, жилые кварталы, типичные кафе с многонациональными кухнями. Потом перекресток – и резко попадаешь на птичий рынок. Вонь и хаос. Грязные птицы в клетках, грязные люди. Их клетки – прямо за рынком: целый квартал шалашей из жести и шифера. Коробки одноэтажных домов-будок сбиты из любого мусора, нечистоты текут повсюду. Обедневшие риады Феса кажутся тут дворцами. Врезанный в город квадрат-муравейник. Буквально одна узкая улица отделяет его фешенебельного жилищного комплекса. Его балконы нависают прямо над человеческой свалкой. А за кварталом дорогих высоток начинается бесконечная частная застройка – тысячи особняков и приусадебных садов, спрятанных за двухметровыми заборами.
«Каждое утро от заводи отправляется колесить по деревне дюжина мопедов с забитыми льдом и морепродуктами плетеными корзинами»
Футбол
Местный футбольный клуб «Видад» в очередной раз стал чемпионом Марокко, пока я жил в Касабланке. Медина за ночь окрасилась в красные цвета десятков масштабных граффити. Футбол занимает очень важную часть в жизни среднестатистического марокканца. Даже спустя несколько дней после завоевания чемпионства, по всем концам медины разливались фанатские песни и заряды. А тем временем на перекрестках современных спальных районов разворачивались целые гуляния с угощениями, танцами, музыкой из старых бумбоксов, растяжками над дорогами и прочими атрибутами праздника.
В остальное время вся футбольная жизнь для марокканца сводится к двум клубам – «Реал Мадрид» и «Барселона». К сердцам местных не может пробиться ни один другой испанский клуб, что уже говорить про английскую и другие лиги – про мой «Эвертон» слышало только пару человек, которые помнили своего соотечественника в его составе. Бесконечное количество больших и маленьких кофеен по всей стране забиты битком на время испанского тура. В другие дни можно снизойти и до «Ботолы» – местного чемпионата. Марокканцы проводят столько времени возле зеленых экранов в кофейнях, что кажется, будто от этого зависит рост валового продукта королевства.
Уалидия – столица устриц
В 200 километрах южнее Касабланки находится неизвестная иностранным туристам Уалидия – деревня fruits de mer («даров моря»). Уалидия мало чем отличалась бы от сотен рыбацких деревень, если бы в местной заводи не добывали бесконечное количество мидий, устриц, других моллюсков и морских ежей. Каждое утро от заводи отправляется колесить по деревне дюжина мопедов с забитыми льдом и морепродуктами плетеными корзинами. Цена одной ракушки – 4-7 дирхам, т.е. около 50 евроцентов.
Мопед остановится в любом месте, где ты махнешь ему рукой и местный рыбак при тебе будет щелкать раковины, подрезать корни моллюсков и заливать все лимоном. Твоя роль – просто закидывать в себя устрицы и остальные двустворчатые. Тут они немного сладковатые на вкус, соли почти не чувствуется.
Уалидия – тихое курортное место. Небольшой уютный пляж, куча домов в аренду на побережье и недорогих отелей. Далеко не все можно найти на Booking’e, все-таки деревушка в основном рассчитана на внутренний туризм. Но любой прохожий или официант сориентирует по местному рынку гостеприимства. Сторговаться можно на очень приятные цены.
«Это никак не похоже на арабские рынки востока – скорее, на гипертрофированный рынок в Жлобине из 98-го года»
Меня спасла хозяйка одного из местных отелей – подобрала еще по дороге из Касабланки, когда я уже отчаялся добраться засветло (200 км в Марокко незаметно растягиваются на весь день). Радушная женщина не говорила по-английски, но разузнала жестами про мой ценовой лимит на жилье, довезла до подходящего отеля и обо всем договорилась со своим коллегой. Вышло € 10 за вполне приемлемый двухместный номер. Тут не очень рассчитывают на заезжих иностранцев, а значит уровень навязчивости у местных почти нулевой. Тишина, океан и устрицы – возможно, лучшее место, чтобы остудить голову.
Эс-Сувейра
За рок-н-ролл экспансию в Эс-Сувейру отвечал Джимми Хендрикс. Влияние этих мест на его музыку под вопросом, но в городе вокруг него существует ворох легенд и мифов. Возможно, именно с его визита началось паломничество разношерстных хиппарей из западного мира к этим берегам.
В итоге, сегодня Эс-Сувейра – главный туристический город Марокко. На рынках собраны по чуть-чуть все обычные марокканские товары, в городе полно хороших, но дорогих ресторанов местной кухни, европейских баров и отелей, медина достаточно ухожена и прилизана, ремесленники творят на улицах. Если повезет, то можно словить джазовый или этнический фестиваль. Каждый вечер на закрывающемся рынке разворачиваются ожесточенные бои между сотнями жирных кошек и еще более жирных чаек.
«В крепостной башне Шавена старик, как паук, поставил свой ткацкий станок и это не для туристов – тут они не гуляют – просто такой его промысел»
Отдельное движение в городе происходит вокруг рыбацкого порта. Корабли и лодки отбывают и прибывают к нему с постоянством маятника, выкидывая на небольшой рынок в гавани все, что только можно найти в океане. Малые купаются в этой же бухте, сигая в воду мимо лодок, чаек и пожилых туристов. Тут же в третьем сезоне чуть не убили прогуливающуюся Дейнерис – Эс-Сувейра стала Астапором на время съемок «Игры престолов».
В Сувейре и в Марокко в целом очень хорошо понимаешь, что манит сюда съемочные группы. Встреча разных эпох тут – реальность, а не засаленный слоган из туристических буклетов. По дороге из Касабланки проезжаешь огромные грандиозные прибрежные заводы, под Сафи – километры цехов перерабатывают рыбу для всего мира. Но рядом, как и тысячу лет назад, на синих лодках рыбаки выходят в море за парой рыбин для себя и своей маленькой лавки. К огромному современному аэродрому Марракеша можно вызвать бричку с бубенцами – дешевле, чем такси, главное в лошадиную пробку не попасть. Молодежь собирается в компьютерных клубах, а там – старые приставки. Рядом повозка-киоск предлагает в прокат видеокассеты. На ее выцветших плакатах Роналды успели поменяться, но Брюс Ли – все еще живой герой. Мимо проезжает современный французский трамвай по дороге к небоскребам сити. В крепостной башне Шавена старик, как паук, поставил свой ткацкий станок и это не для туристов – тут они не гуляют – просто такой его промысел. Внизу женщины полощут белье в каменных беседках-прачечных, выстроенных прямо на ручьях. За стенами старого Могадора (устаревшее название Эс-Сувейры) выстроены свежие жилые панельные кварталы. Как-то брел по их опустевшим тихим улицам ночью, а со мной рядом прогуливался здоровый бык.
За рыбацким портом Эс-Сувейры раскинуты пляжи. Вдоль них выстроены бары – в целом, инфраструктура пляжного отдыха достаточно развита. Тут же верблюды и лошади, условия для серфинга/виндсерфинга, разносчики гашишевого и простого печенья.
Что еще нужно знать о Марокко?
На окраине Касабланки, за чередой пляжей разной степени дороговизны и ухоженности, можно найти достаточно большой Morocco Mall. Стандартный набор международных брендов: Zara & co, American Eagle, H&M и остальное, плюс аквариум с акулами.
В Марокко очень приветливый автостоп, но нужно быть осторожным(-ой) с выбором дороги. Я, конечно, выбрал дорогу вдоль океана вместо шоссе в 50 км от него. В итоге, два раза мог остаться ночевать в прибрежных полях – даже такси-маршрутки не везде курсировали. Зато – виды края света и захваченный дух.
В Марокко снимается столько западных фильмов, что посещение живых и искусственно созданных киноплощадок может стать отличным маршрутом вокруг королевства.
В Эс-Сувейре запредельно дешевое такси. Есть смысл недорого снять европейские апартаменты рядом с пляжем вместо дорогих гостиниц в старом городе. Тем не менее, хостелы стоят копейки.
Мечеть Хасана II – главная достопримечательность Касабланки. Мечети Марокко отличаются от восточных. Вместо куполов и округлых форм – лаконичность и один квадратный минарет. Мечеть Хасана II с виду не сильно отличается от остальных. Но она огромная, просто гигантская, роскошно декорирована и стоит на искусственном полуострове.
Сувейра – лучший курорт, если хочется ухватить сразу все от страны. Вдоль побережья раскинуто с десяток тихих рыбацких деревень, неизбалованных туристами, но с небольшими отелями и арендными домами с видом на океан. А южнее есть большой курорт Агадир – заменитель переменно опальных Мармариса и Шарм-эш-Шейха для российских туристов. С ноября туда начинает летать Wizz Air из Варшавы и Вильнюса, еще можно взять билет всего за € 40! Ryanair летает туда же из Брюсселя.
Фото – Андрей Сидоров, Federica Gentile
Подкасты
