Богемный Squat 17b: как управлять местом силы?

Думаю, что человек, который приходит в Squat 17b yard café впервые, задает себе вопрос: «Интересно, как все это устроено и как работает, на каком клее держится?». Попробуй кто-то из нас с Мирославом рассказать ему то, что к чему, думаю, за неделю мы управимся только с половиной. Экскурсию проводить бессмысленно, пытаться сделать срез почти 12 лет жизни сквота и его детища – бара, который в этом году запустится уже в 5-й раз – нереально. Отследить хронологию можно, но это сухие цифры и безумные факты, только и всего. Представь себе, что ты читаешь следующие строки:

«Новый год 2009-го – повесили антиелку, напоили 300 человек, катались на тарзанке;

Июль 2012-го – отпраздновали закрытие квартиры №42 (хотя формально это грустно);

Сентябрь 2013-го – сделали арт-проект во дворе;

Зима 2014-го – два месяца жили у друзей, не было электрики;

Август 2016-го – пришли коммунальщики, попросили убрать бар. Обещали поставить забор;

Июнь 2017-го – легендарный киевский мопс Агамемнон сделал камингаут, пытаясь сношать другого мопса за баром;

Июнь 2018-го – вместе с профессиональной арт-менеджеркой Катей Тейлор открыли выставку известного киевского художника Юрия Марченко (он не художник, но нам это не помешало).

Хэллоуин 2018-го – разбрасывали фальшивые доллары по двору, затянули барную стойку неоном, ставили Кендрика Ламара».

Понятно совсем ничего, правда? А сквот целиком соткан из этих удивительных событий, временами просто несовместимых с логикой и здравым смыслом, временами совершенно обыденных, но только если ты уже прожил тут некоторое время и понимаешь, с чем имеешь дело.

«Это место окружено тройной аурой и особенной энергией, второго такого нет. Когда осознаешь это, начинаешь защищать свое с большими силами»

Зимой в этом старом здании, о котором успели написать The Guardian и Associated Press, замерзают трубы, если не открыть на ночь воду, чтобы она текла тоненькой струйкой. В начале весны, когда дикий виноград вот-вот должен начать плестись вокруг, строители начинают разбирать крышу и ломают половину нежной лозы. В середине января с треском падает навес, не выдержав веса огромной ледяной глыбы. До открытия нового сезона еще несколько месяцев, а дел уже невпроворот. Напротив стоит заброшенный и холодный домишко, который никак не снесут или не починят – его строительный забор как опухоль постепенно захватил большую часть нашего дворика, а наши предложения отремонтировать все за свой счет киевскую власть не вдохновили. Но при этом говорим мы сплошь и рядом только о будущем, свежих идеях и даже о новых балансосодержателях и прочих скучных, но важных вещах. В гибернации сквот проводит почти 7 месяцев в году, зато к открытию сезона постепенно превращается в пульсирующий организм, которым интересно руководить – задачи, кажется, не заканчиваются никогда. 

Позапрошлым летом я нахожу себя в поезде «Интерсити Львов-Киев». Сбежав с последнего дня подготовки к запуску зоны активностей социальных инициатив на большом музыкальном фестивале, я мчусь на встречу в кулуарах Киевсовета, где планирую презентовать проект сквота. 4 часа туда и 4 часа обратно ради 10 минут. Быть известным городским проектом, культурным кластером и творческим хабом, гражданской организацией, которая проводит благотворительные мероприятия и бесплатные события, пусть даже на весьма небольшой локации, местом встречи огромного количества людей, и не занимать активную позицию невозможно и неестественно. Ты постоянно ищешь баланс и гармонию. Это место окружено тройной аурой и особенной энергией, второго такого нет. Когда осознаешь это, начинаешь защищать свое с большими силами.

Две осени назад Мирослав и я выкупили часть здания, у нас появился постоянный дом, исчез страх «железного шара», появилась юридическая позиция. Это – специфическая недвижимость, но Мирослав как-то сказал: «Я понимаю, что не помню и не представляю себя вне этого места. Наверное, так должно было случиться, в этом есть какой-то особый смысл». Сквоттинг в прямом смысле слова – проект для мужественных и отважных. Была бы у меня такая идея – она бы осталась идеей в зародыше, мечтой да и только. Тут нужен комплексный подход и бесстрашие перед грядущими сложностями и нюансами. 

«Мир принадлежит мечтателям, которые мечтают и воплощают свои мечты. Просто мечтать недостаточно, такую мечту сложно пощупать, ею сложно насладиться вволю»

Сейчас понимаю, что мир принадлежит мечтателям, которые мечтают и воплощают свои мечты. Просто мечтать недостаточно, такую мечту сложно пощупать, ею сложно насладиться вволю. Задумал дело – делай! Иначе это выветрится как дым от ароматической палочки, станет бестелесным воспоминанием о том, что ты когда-то хотел, но (обычно в таких случаях люди грустно вздыхают), но не смог. 

За годы жизни и работы в этом пространстве успеваешь побывать кем угодно: бариста, локейшн-менеджером, арт-директором, проджектом, коллаборационистом, свободным художником, маляром, каучсерфером, куратором, главой гражданской организации, волонтером, ивентщиком, тимлидом, смм-щиком, психологом, хиппи, креаклом, представителем богемы и разнорабочим одновременно. Но для меня это всегда история про пассионариев. Про тех, кто восхищен возможностями и окрылен шансами.

Это – удивительный опыт, у которого нет аналогов. Здание в охранном фонде «Усадьба Терещенко», появившееся благодаря щедрой душе украинского мецената и сахарозаводчика, находящееся в самом сердце старого города, сокрытое от чужих глаз, ровно между Музеем Варвары и Богдана Ханенко и усадьбой Филарета, бывшего главы Украинской православной церкви, уютный двор с уксусным деревом и диким виноградом, где все, словно по волшебству, превращается из тыквы в карету, где из старых телефонов начинают расти цветы, а флажки, привезенных из священных мест, переносят тебя в маленький Непал. Утром тут самое тихое место в городе, а вечером – самое шумное и доброе.

Когда-то в бар зашла женщина лет 50-ти и, восхищенно осмотревшись, сказала фразу, которую никогда не забыть и не выкинуть из головы: «Деточка, когда у меня было свое кафе, это были самые счастливые годы моей жизни». И ты расправляешь крылья и говоришь себе: «Соберись, рохля». И идешь поливать плющ, ругать поставщиков, доставать из-за забора кота, нести в коммунальную службу очередное письмо, ехать на винную дегустацию, высаживать суккуленты, мыть бокалы, убирать подсобку, менять полотенца, давать интервью, фотографировать новые десерты, доедать списанные пироги (ладно, это не очень тяжкая обязанность), покупать свежие цветы, убирать после уборщицы и ждать вечера, когда точно заглянет кто-то из друзей. С 11.00 до 23.00 каждый день с мая по конец сентября ты принадлежишь городу, который ломится к тебе уже с середины марта, ты живешь городом, его силой, слабостями, любовью и энергией дружбы. Где встречаемся вечером? В сквоте.

Местом силы сложно управлять и очень круто им жить.