«Я точно проживу в любом месте. Но мне бы хотелось жить здесь». Новейшая история Белой Церкви
Чуть больше десяти лет назад у деревни Белая Церковь были все шансы получить грустный статус «вымершая» – но стараниями Матвея Сабурова и Кати Аверковой жизнь в местечке забурлила. Сначала ребята переехали в деревню сами, потом подтянули сюда своих друзей, а затем придумали и реализовали душевный фестиваль места SPRAVA – и другие важные культурные проекты. Вместе с The Glenlivet мы съездили в Белую Церковь, чтобы увидеть своими глазами, что там сейчас происходит, и пообщаться с Катей и Матвеем – о фестивале SPRAVA, проекте «Неноев ковчег», жизни в деревне и любви к месту.
Справка: Белая Церковь находится в Витебской области, и до недавнего времени о ней знали лишь большие ценители старинных памятников архитектуры. Именно в этой деревне находятся удивительные руины Троицкой церкви, которая была построена аж в 1439 году. Церковь воистину уникальна – это единственный на территории Беларуси образец раннего барокко. А на слуху у беларусов Белая Церковь и соседняя Черея появились тогда, когда в 2017 году тут начал проходить очень особенный и камерный бутик-фестиваль SPRAVA. Хотя вторую жизнь в деревню режиссеры Катя Аверкова и Матвей Сабуров вдохнули еще раньше – в 2006 году, когда Матвей купил тут дом. После этого Белая Церковь начала оживать – и из почти заброшенной и никому не нужной превратилась во вполне «богемную деревню», где сейчас живут разные интересные ребята из беларусской культурной тусовки.
Деревня Белая Церковь – совершенно особенное место. 170 километров от Минска – и ты попадаешь будто в параллельную реальность. Ухоженные дома, щемящие сердце пейзажи и небывалая для сельской местности движуха. На полуострове возле руин Троицкой церкви проходит свадебная фотосессия, тут же на великах катаются местные дети, а внизу, на озере, работает неслабый продакшн – там под руководством Матвея Сабурова спускают на воду плот с настоящим роялем – готовятся к вечерней музыкальной онлайн-трансляции.
Но, пожалуй, главное волшебство случается в момент, когда попадаешь в глубь острова – там за руинами церкви раскинулся внушительных размеров волонтерский лагерь. Здесь тусуются ребята, которые приехали помогать создателям фестиваля SPRAVA с новым проектом – «Неноевым ковчегом». Это те самые онлайн-трансляции с плота посреди озера, на котором больше месяца будут выступать разные музыканты. Такой проект стал альтернативой фестивалю SPRAVA, который в этом году из-за пандемии пришлось отменить.
Лагерь выглядит очень комфортным: есть и кухня, и вода, и электричество, и туалеты. Мы устраиваемся в деревянном «гнезде» прямо посреди поляны, чтобы поговорить с Катей, которая всем тут заправляет. Периодически к нам присоединяется и Матвей – выловить его надолго не получается – слишком много технических дел перед запуском трансляции.
Вместе с The Glenlivet мы продолжаем публиковать серию материалов, в которых рассказываем о том, как уникальные беларусские места с историей и своим характером обретают новую жизнь. И все это происходит благодаря людям, которым не все равно. Людям, которые готовы вкладывать в свое дело душу, время и энергию. Все когда-то начиналось с первопроходцев. А все хорошее – становилось традицией. The Glenlivet, пионер в своем классе продукта, раскрывает вековые традиции в современном прочтении.
С чего все начиналось
Дом в Белой Церкви Матвей Сабуров купил в 2006 году совершенно случайно. Заехал в деревню по пути из Новолукомля (откуда Матвей родом) – и от предложения местного старосты стать счастливым обладателем деревенской недвижимости всего за $ 1000 не смог отказаться.
Катя:
– В советское время на базе руин Троицкой церкви был альпинистский лагерь, а в 70-х годах там погибла альпинистка. Кстати, это событие и прекратило дальнейшее разрушение церкви людьми, потому что до этого ее потихоньку разбирали на кирпичи. Но после трагического случая люди решили, что это все же святое место и перестали его использовать не по назначению. Матвея вся эта легенда заинтересовала, и он просто сюда заехал посмотреть как и что. А тут встретил местного старосту – Николая Иваныча. Иваныч подошел и говорит: «Так что ты ходишь смотришь – покупай дом». На тот момент в деревне жил сам Иваныч с женой и еще несколько бабушек. Дом стоил $ 1000, а Матвей как раз получил ровно столько за съемку клипа для «Ляписа Трубецкого». Так легко и сразу было принято решение покупать.
Ребята говорят, что дом был не очень старым (построен где-то в конце шестидесятых) и не совсем заброшенным. Сначала Матвей и Катя использовали его просто как место для тусовок: приезжали на выходные с огромными толпами друзей, отмечали там дни рождения и Новый год. Постепенно место стало облагораживаться, и пара начала все больше времени проводить в Белой Церкви. В итоге так плавно за несколько лет Матвей и Катя полностью перебрались в деревню. На постоянке ребята живут в Белой Церкви уже около семи лет.
А дальше деревня потихоньку стала превращаться в точку притяжения «культурной богемы» из Минска. Все дома в Белой Церкви сейчас заняты если не местными, то новым поколением жителей, которые переехали сюда даже не по зову корней, а просто по любви.
Матвей:
– Раньше деревня была почти заброшенной. Когда мы здесь появились, местных жителей было всего на пару домов, да несколько бабушек еще приезжали на лето от своих детей из городов. И в этом смысле у меня даже есть переживания, что мы немного «отжали» деревню у местных. Потому что некоторые бабушки, которых я еще тут застал в самом начале, не удержавшись продавали свои дома за $ 3-5-7 тысяч, когда деревня начала активно заселяться. А потом жалели, конечно же. «Городскими» дома заполнялись постепенно: Виталик Артист, Саша Жерносек, Сергей Кравченко (у него тут, оказалось, вообще дед родился), мои друзья-музыканты, с которыми мы раньше играли, здесь тоже теперь живут. Сейчас тут уже дом и не купишь – только участки продаются.
«Дом стоил $ 1000, а Матвей как раз получил ровно столько за съемку клипа для «Ляписа Трубецкого». Так легко и сразу было принято решение покупать»
Культурный центр, реконструкция Троицкой церкви и другие смелые проекты
Белую Церковь ассоциируют в первую очередь именно с фестивалем SPRAVA, который проходил тут в 2017, 2018 и 2019 годах (этим летом из-за пандемии фест пришлось перенести на следующий год). Однако не все знают, что SPRAVA – это лишь часть глобального плана ребят. Изначальная задумка активистов (которую они постепенно и воплощают в жизнь) – создание большого культурного центра с творческими резиденциями.
Катя:
– Проект творческих и культурных резиденций очень распространен в Европе. Это классный опыт для художников, композиторов, режиссеров – провести время вдали от гаджетов, сконцентрировавшись на том, что ты делаешь. При этом ты еще, как правило, находишься в классном месте, где можно отдыхать, плавать и общаться с интересными людьми. В Беларуси, к сожалению, такого формата почти не существует. У нас сейчас появляются выездные йога-ретриты, агроусадьбы, но именно культурных резиденций мало. Мы здесь живем, поэтому нам хотелось бы иметь возможность и работать тут же: создавать спектакли, сделать базу для музыкантов. Мы постепенно к этому идем, а фестиваль как раз стал таким первым ивентом в этой концепции – частью большого плана. Мы решили делать одно большое мероприятие в году, а дальше параллельно воплощать идею резиденции.
Ребята уже проделали большую работу в рамках своего глобального плана: в прошлом году выпустили гид по Черее и Белой Церкви, установили на местности информационные столбики, вместе с исполкомом зачистили липовую аллею в Черее. В следующем году с Университетом Адама Мицкевича планируют восстанавливать беседку-ротонду в этой аллее. Но не все так гладко: выкупить под культурный центр бывшую школу в Черее у команды не получилось – ее перехватил другой человек. Сейчас у активистов созрел новый план относительно культурного центра. Но Катя смеется, что боится рассказывать о планах, пока ребята не приступили к их реализации. Говорит лишь, что проект немного видоизменился и, возможно, теперь будет не таким масштабным.
Для того, чтобы воплощать в Белой Церкви и Черее все эти дерзкие планы, Катя и Матвей создали некоммерческую организацию с классным названием «Сердце Справа». Одна из задач такого социально-культурного учреждения, выражаясь бюрократическим языком, – это развитие региона и привлечение внимания к памятникам архитектуры, которые тут находятся. Проще говоря, переквалифицировать местность из агрогородка, который уже не функционирует, в туристическую точку.
Катя:
– Нам многие помогают. Мы сотрудничаем с местным исполкомом. У нас появились партнеры из строительного и реставрационного бизнеса. Нам помогают и люди, которые просто влюбились в это место и готовы вкладываться в реконструкцию. К слову, именно сохранение церкви для нас очень важно. Мы хотим законсервировать и частично реконструировать ее так, чтобы получилось мультифункциональное место. Сейчас разрабатываем план и предлагаем его и Министерству культуры, и епархии, и исполкому. Это все долгие годы разговоров. Понятно, что реконструировать храм в деревне, где прописано 36 человек, никто не будет. Тем более, памятник находится под охраной Министерства культуры – и его не отремонтируешь быстренько, вставив туда стеклопакеты. Проект, который мы предлагаем, дорогой – но все равно это гораздо дешевле, чем полная реконструкция. Кроме того наш проект позволит и проводить православные службы внутри, и сделать там музей. Сейчас для нас главное договориться с акторами этого проекта: государством и церковью.
Все это делается силами команды неравнодушных людей. Штатных сотрудников у организации немного, зато волонтерское комьюнити – приличное.
Катя:
– В штате нашего социально-культурного учреждения 6 человек, все работают на 0,1 ставки. Я директор, и моя зарплата – BYN 41 (как и у других членов команды). У нас есть бухгалтер, технический директор, который отвечает за оснащение наших проектов, помощник технического директора, специалист по связям с общественностью и дизайнер. Кроме того, есть и много людей, которые не работают у нас официально, но на волонтерских основаниях состоят в нашем сообществе.
«Мы свободны от любой идеологии, но в тоже время никого не исключаем»
SPRAVA
Пожалуй, самая узнаваемая и видная часть деятельности ребят на сегодня – это SPRAVA – фестиваль места. Сложно сравнить его по атмосферности с любым другим белорусским аналогичным ивентом – это что-то совершенно особенное с максимально необычным лайн-апом и активностями в духе «построить что-то вместе». А идея проекта пришла Кате и Матвею абсолютно спонтанно – и раскрылась в масштабах уже в процессе.
Катя:
– У нас есть друзья из Германии – столяры, и каждое лето они у нас гостят. Однажды приехали к нам тусовкой человек в 30. И говорят: давайте мы вам что-нибудь построим из дерева – может стол в сад? Мы подумали: зачем нам этот стол? И предложили сделать что-нибудь, что интересно и нужно всем. Потом придумали устроить тут большой международный лагерь столяров по обмену опытом, и на острове заодно построить что-то классное, чтобы наконец начать это место развивать. Я – режиссер, Матвей – режиссер, Сергей Кравченко (он тоже в этом разговоре участвовал) – музыкант. Вот и решили построить сцену. Потом придумали на ней концерт сделать и друзей позвать – вот тебе уже и фестиваль.
У меня есть опыт организации театральных постановок, но именно фестивального опыта не было. Мы не очень понимали, как все функционирует, но у нас был фестиваль, на который мы равнялись – это немецкий Fusion. Оттуда и почерпнули очень много принципов. Мы свободны от любой идеологии, но в тоже время никого не исключаем. Любой человек может высказать свою точку зрения, если она не связана с насилием и не вредит другим людям.
По этому же принципу и отбирается лайн-ап. На фесте почти нет музыки с текстом, потому что нам хочется предельно вписать все, что здесь происходит, в это место. Не нести туда какого-то мощного посыла. SPRAVA – это все-таки про сохранение и уважение, про какой-то хендмейд в хорошем смысле, про существование рядом друг с другом. У нас в архивах есть такое фото с фестиваля, где за общим столом на фудкорте сидит бабушка в народном костюме из коллектива «Круглiца» из соседней деревни, а рядом – панк с ирокезом. И они едят еду, которую приготовил наш французский повар. Для меня это очень круто.
А еще на фесте не продается алкоголь, мы не вешаем рекламные растяжки, которые не вписываются в окружающую среду. Такие условия фестиваля формируют определенную публику – мы открыты для всех, но все и не захотят ехать на такой фестиваль.
Есть у фестиваля и довольно сложные поинты. Один из них – взаимодействие с местными жителями.
Матвей:
– Интеграция фестиваля с местными – это тяжелый процесс. У нас классный контакт со здешним исполкомом и управляющими людьми – они самоидентифицируются с нашими проектами. А сотрудничество с жителями – сложный процесс. У нас было несколько волонтеров из Новолукомля, есть классный пацан из Чашников, который периодически приезжает сюда. То есть соприкосновения с местными на человеческом уровне есть, но это совсем не поток. Но я и не думаю, что это должно происходить сразу. Хотя всегда есть первый запал творческого человека, что, мол, мы сейчас так сделаем, и сразу все захотят участвовать. А по итогу пока мы привозим сюда 90 % своих знакомых.
Но организаторы SPRAVA все понимают и очень этично и аккуратно вписывают свои проекты в окружающую реальность. Фестиваль всегда отдает что-то новое месту, где проходит – каждый год тут строится какой-то объект. В первый фестиваль сделали сцену, и люди теперь очень активно пользуются ей как местом отдыха. На второй год организаторы провели опрос жителей деревни и выяснили, что местным не хватает нормального спуска к воде. Поэтому решено было строить пляж (на совсем небольшой участок берега потребовалось аж 60 тонн песка!). А на третий год в Белой Церкви возвели высокую деревянную башню. Она, во-первых, используется бердвотчерами как площадка для наблюдения за птицами. А во-вторых, ребята мечтают построить эко-тропу вокруг Черейского озера. И башня будет началом этой тропы.
В общем, запал у команды очень мощный, но в таком ритме всегда есть опасность и сильно выгореть.
Катя:
– Мы уже сталкиваемся с выгоранием. Особенно пандемия повлияла на это. Когда все началось, мы долго не могли понять: что вообще делать. Плюс мы делали фестиваль и ничего не зарабатывали. Но учитывая формат, мы все равно очень выгодно проводили фесты. На первом – ушли в минус. На втором – ушли в ноль, с учетом того, что вернули долг за первый фестиваль. А на третий год уже планировали, что команда заработает денег, но случилась плохая погода – и мы не допродали билеты. И в этом году рассчитывали, что сможем поддержать нашу команду, которая три года работала бесплатно. Но вдруг фестиваль отменяется. Конечно, приходит выгорание. Люди начинают сомневаться, нужно ли тратить столько сил. Прикольной движухи становится недостаточно, потому что невозможно только ей заниматься – нужно думать, где бы еще заработать.
Я бы хотела поучиться тому, чтобы все функционировало лучше в финансовом плане. Чтобы это стало способом заработка, а не бесконечно альтруистическим кайфом. Но тут опять встает вопрос приоритетов и уступок. Мы могли бы сделать огромную растяжку какой-то компании и окупить фестиваль – но это не наше, мы не хотим так делать. Мое чувство этого места и уважение к нему я не хочу продавать. Я себе этого не прощу. Но, мне кажется, мы уже близки к тому, чтобы сделать проект рентабельным.
«Мое чувство этого места и уважение к нему я не хочу продавать. Я себе этого не прощу»
«Неноев ковчег»
Этим летом команда собиралась провести очередной фестиваль SPRAVA, причем сделать его уже недельным – но пандемия все планы радикально поменяла. Организаторы немного погоревали – и вскоре придумали новый проект – «Неноев ковчег». Это онлайн-трансляции концертов, которые проходят на плавучей сцене на Черейском озере (смотреть трансляции можно здесь). Работы казалось бы меньше, чем на фестивале, но по факту – совсем нет.
Катя:
– Когда мы поняли, что вынуждены перенести фестиваль в этом году, то подумали: ну, может сделать небольшой концертик. А может собраться своими. И вот из таких мыслей опять вырос огромный проект. Он не такой большой по количеству людей, как SPRAVA, но длится целый месяц. По выходным в первой половине августа – трансляции концертов, в течение недели – подкасты. А во второй половине августа у нас вообще почти каждый день расписан.
Для «Неноева ковчега» мы сделали специальный плот – такую плавучую сцену. Но даже его построили не просто так, а для того, чтобы пришвартовать потом к пляжу. Эта конструкция станет продолжением пляжа, на ней можно будет отдыхать. Там получится и такой «лягушатник» детский заодно. Кстати, чтобы сделать этот плот, приехали столяры со всей Беларуси. И они его построили за два дня. Это какие-то мечты, которые совпали – и все получилось. Когда говоришь: «А прикинь, рояль на плоту!». А потом раз – и вы ставите этот рояль на плот. Технически – это очень сложная вещь. Стометровый водный путь до плота нужно электрифицировать, организовать съемки, найти интернет посреди этого озера.
При этом есть такой нюанс, что билеты мы сейчас не продаем, а функционировать всему надо. И нужно постараться не уйти слишком в минус. Хорошо, что почти никто из артистов не требует каких-то больших гонораров. Но все равно всех нужно довезти, встретить, накормить. Сейчас мы думаем о благотворительном счете, чтобы таким образом проект продолжил свое существование. Также очень помогают наши партнеры. Дают материалы и вообще все: жилеты, термосы на кухню, палатки. В этом году нас также полностью обеспечивает аппаратурой MediaCube. Благодаря им, в том числе, этот проект вообще реализуется.
Матвей:
– Сейчас у нас выплеск проекта, который готовился несколько месяцев. Это серьезная сложная структурная работа. И вот внутри нее я смотрю на себя как бы со стороны: например, сажусь в «Газель» и еду в Воложине какие-то бочки забираю, ночью привожу целую машину вещей, потом мы сидим у костра едим, у нас какие-то разговоры. И я как будто живу в игре, хотя часть меня все время хочет выскочить из нее. Но для меня вообще главное процесс, а не результат.
«Это какие-то мечты, которые совпали – и все получилось. Когда говоришь: «А прикинь, рояль на плоту!». А потом раз – и вы ставите этот рояль на плот»
«Я испытываю чувство благодарности к этому месту – мне не хочется ему навредить»
О своей жизни в деревне, активной деятельности и любви к месту Матвей и Катя рассуждают очень легко – мол, это все наша обычная жизнь, мы просто делаем, что можем: познаем, создаем, созерцаем и любим.
Матвей:
– Я не считаю, что то, что мы делаем – это какое-то достижение. Таких прецедентов в мире тьма. Для Беларуси, наверное, самое важное, чем мы сейчас упорно занимаемся – документацией всей своей деятельности. У нас хранятся все письма и обращения для того, чтобы потом создать базу данных для аналогичных инициатив.
Вообще, жизнь в деревне тебя очень меняет. И меняет в первую очередь психологию потребления. Когда живешь в городе, тебя все время водят по тоннелям продаж, и приходится осознанно бороться с тем, чтобы не покупать что-то ненужное. То, что в какой-то момент кажется тебе очень подходящим и важным. В деревне живут по-другому. Местные никогда не купят то, что сами могут сделать. И для меня вот этот путь осознания произошел через «Нафига мне что-то покупать, если я могу сделать это сам?». В этом открывается огромный интерес к познанию мира. Сейчас я уже даже электрощиты собираю на хорошем профессиональном уровне. Могу из дерева много чего сделать. Это очень увлекает. Радость простых открытий – это крайне дофаминовая вещь.
Катя:
– Есть такая история, что ты любишь родину – то место, где родился. У меня есть сентиментальные чувства к Советскому району Минска, потому что я там провела детство. И это безусловная любовь и как будто долг – как ты обязан любить родственников. А здесь у нас немного по-другому: это прекрасное место, где так кайфово, и тебе очень нравится – но оно не изначально твое. И я испытываю чувство благодарности к этому месту – мне не хочется ему навредить. Я воспринимаю это место как то, которое я бы хотела, чтобы оно всегда у меня было. Но я не хочу здесь закрыться и ничего не видеть: мне нравится путешествовать – мест кайфовых в мире полно! Я точно проживу в любом месте. Но мне бы хотелось жить здесь.
«Радость простых открытий – это крайне дофаминовая вещь»
Фото: palasatka
СП «Перно Рикар Минск» ООО
УНП 101237988
