Прошлым летом Татьяна Синицева – архитекторка, дизайнерка, директорка интерьерного салона Rooms – занялась поиском идеального для нее дома в деревне, а в итоге открыла нечто большее. Публикуем ее вайбовые снимки-размышления о стране, которую все мы, кажется, слегка недолюбили.
Далекие миры в часе езды от Минска
– В какой-то момент я поняла, что мне просто жизненно необходимо место в деревне, чтобы переключаться, наполняться энергией, чувствовать время, гладить жирных котов. Это необходимость, ведь работа у меня очень интенсивная и меня постоянно окружают сотни людей.
Когда я думала о своем доме, мне хотелось реальной свободы и связи с природой. Выяснилось, что в пределах 50 километров от Минска таких мест практически нет. Этот радиус плотно освоили минчане, аутентичных домов здесь осталось очень мало. Былые жители умирают, участок продается, дом сносится – и начинается что-то новое.
Новый объект – это обязательно большой коттедж, который «преподносит» человека, имеющего средства. У нас очень важно ограничить себя забором – сделать себе клеточку: «Посмотрите, это мой кусок имущества». Но если задуматься: есть у тебя забор, значит, твоя площадь – до забора, а нет у тебя забора – все твое, бери не хочу.
Я стала рассматривать радиус побольше – 50-100 километров. Завела себе карту, и сейчас она выглядит немножко безумно. Я побывала практически во всех местах в этом секторе, и сейчас карта пестрит отметками: здесь классный сосновый лес, здесь красивое озеро, здесь заброшка.
«Наше непринятие собственной среды обусловлено тем, что нация больна непринятием себя. У нас низкая самооценка»
Как все превратилось в нечто большее
– Я всегда много путешествовала: есть три дня выходных – поеду в Барселону, есть месяц – поеду на Бали. Теперь у меня стало так: «О, класс, скоро пять вечера, поеду по окрестностям, классно проведу время». Для меня это стало ресурсом. Я не просто искала дом, а осваивала новые места с их атмосферой.
К Беларуси я раньше относилась как к болотному краю, которому ты отдаешь энергию, а он тобой кормится. То туманом накроет, то грязи подкинет. Здесь ты всегда чуть-чуть тонешь. Вылез, что-то разгреб, а тебя опять затянуло. Но недавно листаю фотографии из моей последней поездки на юг Франции – и тут пошли фотографии из Беларуси. Смотрю: какая красивая фотография, какая яркая страна!
И мне как будто подарки стали подбрасывать: то на абсолютно черном небе – радуга, то потрясающе розовые облака. У меня появилось новое представление о том месте, где я живу.
Смерть и красота
– Мои снимки можно разделить на две части. Первая – это «рубрика о красивом», здесь много завораживающей природы. Вторая – это заброшки, от которых все пытаются отвернуться как от смерти: люди не хотят создавать себе дискомфорт, вызывать смутные воспоминания.
Это удивительная вещь – как быстро мы можем исчезать. Дом, который поставили лет восемьдесят назад, уже практически не виден за деревьями и кустарниками, краска сошла, не ясно, где был огород, и только по явно не дикой яблоне понимаешь, что здесь когда-то был сад. И был человек. Аутентичная архитектура растворяется. Это вызывает, с одной стороны, грусть, а с другой – ощущение равновесия и правильности. Одно сменяет другое. Это естественно и безвредно.
Про деревню
– Все счастливые моменты в детстве я провела в деревне у любимых бабушки и дедушки. Я всегда страстно желала, чтобы каникулы наступили побыстрее. Могла лечь спать в пять часов вечера, чтобы скорее наступило завтра, когда я поднимусь утром на электричку, преодолею 260 километров и приеду на свободу, где время будет наполнено огромным количество приключений и удовольствий. Моему сыну сейчас 20 лет, и я задумываюсь: как это компенсирует он?
Сейчас деревня другая. Раньше люди были ближе к природе, потому что много чего им приходилось делать собственными руками. Ты занимался физическим трудом, чувствовал сегодняшний момент, понимал, что есть очень важные вещи: природа, зарождение жизни, смерть – а не бизнес-процессы и лайки в инстаграме.
Особое удовольствие в моих путешествиях – аутентичная белорусская архитектура. Она красивая, гармоничная и пропорциональная, убранства тут всегда в меру, цвета сочетаются не уныло, ярко и в то же время со вкусом. Хотя и раньше были времена, когда можно было сделать что-то зажиточно, но почему-то все оставалось в рамках гармонии. Откуда у нас взялось столько безвкусицы? Почему за последних 20-30 лет появилось много уродливых домов под Минском? Это что, какие-то новые люди приехали?
«Ты понимал, что есть очень важные вещи: природа, зарождение жизни, смерть – а не бизнес-процессы и лайки в инстаграме»
Об удивительном
– Летом у меня сложилась небольшая очередь из друзей, которые просили, чтобы я взяла их в свое путешествие. Казалось бы, всего один вечер с семи до одиннадцати – пока не стемнеет, но это всегда очень атмосферно. Ты включаешь музыку и едешь в совершенно новое место, которое будет необычным, и там обязательно будут приключения: ты можешь застрять вечером в лесу и встретить там собаку, которая неизвестно откуда взялась, или оказаться после сумерек на озере, которого не ожидал здесь увидеть.
Меня удивило, что даже в пределах часа езды от Минска есть много руин – старые усадьбы, храмы. Этими объектами никто не интересуется. Я как-то запостила в инстаграме костел, который строил итальянский архитектор в барочном стиле, очень впечатляющий. Все такие: «А где это?» Я: «Ну вот, 60 километров от Минска». Потом смотрю – мои друзья там перефоткались. Это очень классно.
Однажды я ехала посмотреть на усадьбу недалеко от Высокого Берега и увидела добротный санаторий 80-х годов в заброшенном состоянии. Выяснилось, что в 40 километрах от Минска было радиоактивное пятно, и этот санаторий оказался заброшенным. Тут всего рукой подать, никаких заграждений – а вот и заброшенное место.
Почему беларусы не любят свое
– На Бали очень красочные закаты: каждый вечер небо просто кричит. И я, конечно, фотографирую, но мне неловко это постить, потому что уж больно «перестаралась» природа с красками. Гораздо более гармоничными мне кажутся спокойные оттенки, полутона. Вероятно, в силу нашего месторасположения и нашей природы мы способны чувствовать более тонкие оттенки и более сложные гармонии.
Хотя за последние полгода я поняла, что не такое уж все у нас и серое. Осенью мы делали с фотографом обнаженку – хотели изобразить уязвимость человеческого тела. Когда я увидела эти фотографии, то подумала, что среди бурьянов и серых опавших листьев человек выглядит инопланетянином. Удивительно, что он вообще адаптировался к этой среде и чувствует себя в ней комфортно.
Наше непринятие собственной среды обусловлено тем, что нация больна непринятием себя. У нас низкая самооценка. Нам кажется, что где-то лучше и интереснее. Нам трудно признать, что мы из себя что-то представляем. И мы любим покритиковать всех вокруг, потому что думаем, что не очень-то способны на что-то сами. Нам кажется, будто есть причина, по которой мы что-то не делаем или не можем сделать. Это все признаки несформировавшейся личности, а в целом – нации.
«В силу нашего месторасположения и нашей природы мы способны чувствовать более тонкие оттенки и более сложные гармонии»
О месте, где дом
– Сейчас 50 километров от Минска превратились практически в Минск: это очень плотная застройка и там не чувствуешь, что находишься на природе. Ты прошел километр и уперся в новые заборы коттеджного поселка. Люди хотят свой садик, но это садик жесткого регулирования.
В более получаса езды от города – совершенно другой мир. Ты можешь идти два километра по лесу, встретить по дороге косулю, выйти в другую деревню, познакомиться с радушной бабулей, которая напоит молоком, расскажет про свою жизнь. Это первозданная жизнь – без саранчеподобного нашествия, и в этом в разы больше смысла. Здесь ты чувствуешь себя человеком, который проживает эту минуту – без навязанных сегодняшним днем критериев успешности. Здесь я и нашла свой дом.
Фото: Татьяна Синицева
