Подкасты
Публикуем перевод материала наших коллег из журнала Post Pravda о том, как хостел и креативное пространство «Фабрика» влияет на контркультуру Тбилиси.
«Они хипстеры. Но они зарабатывают кучу денег, и они ведут приятный образ жизни. Они больше не являются маргинальной частью общества», – сказал бывший президент Грузии Михаил Саакашвили в районе Вильямсбург в Нью-Йорке.
«От красивейшего Оперного театра до первого рок-фестиваля в Советском Союзе в 1980-м году, названного «Советским Вудстоком» – Тбилиси издавна выделялся»
На первый взгляд, Тбилиси в эти дни переживает определенный подъем. Город окончательно вышел из постсоветской тьмы после многочисленных неприятностей, включая гражданскую войну, экономический крах и российское вторжение. С приходом Саакашвили Тбилиси должен был стать центром туризма для людей со всего мира из-за прекрасного баланса западного и восточного влияния, а также магического грузинского характера. С тех пор рекламные щиты, выстроившиеся вдоль улиц в конце 2000-х годов и провозглашавшие «Лицо старого города меняется», стали реальностью благодаря постоянно растущему на главной туристической улице Леселидзе мульти-этническому составу приезжих из Европы, Ближнего Востока и Восточной Азии. 2016 год стал самым успешным годом в сфере туризма в Тбилиси. Трансформация из постсоветского затишья в модное туристическое направление, по-видимому, почти завершена.
Во всем этом примечательно то, что Тбилиси не стал просто еще одним городом, который по счастливому совпадению предлагал дешевую выпивку и рейсы Ryanair за € 15. Что позволило Тбилиси стать таким желанным местом для путешествий, – это многогранная культура, подкрепленная не только богатой исторической красотой, но также динамичностью и дальновидностью. Хотя романтика Старого Тбилиси и такие районы, как Мтацминда, может привлечь некоторое количество туристов, Тбилиси доказал, что он гораздо больше, чем просто фотогеничный город для Instagram-постов. Vice, CNN и Economist в своих публикациях провозглашают его обязательным для посещения городом для тех, кто хочет выйти за рамки обычных маршрутов. Это город, у которого есть необходимая инфраструктура, чтобы чувствовать себя комфортно, но пока еще не переоцененный американцами, размахивающими селфи-палками и выражающими свое изумление булыжникам. Если у Парижа была Прекрасная эпоха, а в Берлине было начало 90-х, то, похоже, теперь может наступить свой золотой период в Тбилиси.
«Очевидно, что 5,5 млн. долл. США были потрачены на то, чтобы каждым своим уголком пространство отзывалось в коллективном воображении тем, как должна выглядеть модная культура в 2017 году»
Тбилиси всегда (исторически) был исключением из правил среди бывших советских республик. От красивейшего Оперного театра до первого рок-фестиваля в Советском Союзе в 1980-м году, названного «Советским Вудстоком» – Тбилиси издавна выделялся. Грузии в целом было предоставлено гораздо больше возможностей для маневра в Советском Союзе из-за того, что многие грузины занимали непропорциональное количество позиций во власти, а сама страна являлась фаворитом среди советских отдыхающих. Таким образом, город уже давно обладает гораздо более глубоким очарованием и динамичной контркультурой, распространяющейся через искусство во всех его формах – от кино (Сергей Параджанов, Тенгиз Абуладзе, Леван Когуашвили) и живописи (Ана Чадунели, Важико Чачхиани) до фотографии (Гиоргий Цагарели, Дина Оганова, Давид Месхи) и музыки (Ираклий Чарквиани, Gacha). В отличие от других городов Кавказа и Средней Азии, Тбилиси объединил «арабский» шарм с прогрессивной культурной сценой. С распространением туризма западные жители наконец начинают понимать то, что всегда было особенным в Тбилиси.
Вместо того, чтобы традиционно ссылаться к клише вроде Сталина или штату Georgia в Америке, Тбилиси все чаще называют «новым Берлином», что во многом связано с его дешевизной. Тем не менее, нельзя отрицать, что контркультурные учреждения, например клуб Bassiani, произвели сейсмические сдвиги в формировании нового образа Тбилиси, где процветает клубная культура, в противовес ушедшей эпохе в остальной Европе. Клуб получил восторженные отзывы Guardian, Resident Advisor и Vice Magazine. Bassiani, наряду со многими другими заведениями, помог сформировать нынешний взгляд на Тбилиси, как на нечто впечатляющее и захватывающее.
Хотя сначала Тбилиси пользовался популярностью среди сообщества бэкпэкеров, сейчас он все больше начал привлекать обеспеченных путешественников. Транслируя эту уникальную альтернативную культурную атмосферу, отель Rooms Hotel своим сложным дизайном попытался вдохнуть подобный проницательный вкус в здание бывшего издательства. Расположенный на зеленой улице в районе Вера, он был встречен с признательностью и отмечен за прекрасный баланс сервиса мирового класса и соответствие культурным вкусам Тбилиси. В обзоре New York Times он был представлен как гостиница для «VIP и снобов». Как и дочерний отель в Казбеги, его номера стали одним из основных элементов любого обзора туристической индустрии Тбилиси.
Удивительный успех отеля происходит из маловероятного источника. Он управляется группой Adjara, контрольный пакет акций которой принадлежит Темуру Угулаве, владельцу крупнейшего онлайн-казино Грузии Adjarabet. С бизнес-портфолио Угулавы, его склонностью к женам модельного вида и обвинениями в невыплате налогов, было бы нечестно провести параллель с Дональдом Трампом. И все же, если Трампы известны своей тягой к римским колоннам с золотом, Угулава заработал репутацию обладателя изысканного вкуса, воплощенного в отелях и ресторанах (как Lolita), которые воплощают собой грузинское гостеприимство и высокую культуру. Они являются фаворитами среди тех, кто занимается бизнесом или принадлежит к НГО-сообществу в Тбилиси. Для человека, чей первоначальный источник дохода был получен от игровых автоматов, Угулава культивировал невероятное количество культурного капитала.
Прошлым летом он открыл свой самый громкий проект – Fabrika. В сотрудничестве с архитектурной фирмой Multiverse, «Фабрика» обещала стать эпицентром культуры в Тбилиси. Расположенная на бывшей фабрике советского периода, она представляет собой массивный многофункциональный комплекс недалеко от улицы Марджанишвили на левом берегу Старого города. Комплекс включает в себя бары, рестораны, магазины, галерею, коворкинг и, самое главное, хостел с 400 спальными местами. Руководитель отдела маркетинга Марика Квирквелидзе заявила, что проект не только поможет вдохновить, поддержать творчество, но и станет связующим звеном, «пространством для совместного творчества мятежных умов». «Фабрика» амбициозно сделала ставку на оживление тбилисской контркультуры и решила стать центром творчества в городе.
Уже на входе в «Фабрику» c улицы Ниношвили, становится понятно, что никакое место в Тбилиси не может c ней сравниться. Непревзойденно продуманная открытая концепция напоминает такие места, как Октябрьская улица в Минске и арт-завод «Платформа» в Киеве. Очевидно, что 5,5 млн. долл. США были потрачены на то, чтобы каждым своим уголком пространство отзывалось в коллективном воображении тем, как должна выглядеть модная культура в 2017 году. Изучая лобби в хостеле, можно обнаружить, что диваны и ковры скомпонованы так, чтобы создавать впечатление одновременно беспорядочности и гармонии. Во дворе расположились лавки с суши и лапшой, а пара баров неподалеку наливает пиво. Грамотная организация и кураторы заставляют посетителя вообразить, что это всего лишь органичный результат сотрудничества единомышленников – творческих личностей, собирающихся вместе на благо Тбилиси. В какой-то момент звание «новый Берлин» для Тбилиси покажется довольно очевидным. «Фабрика» производит впечатление на поверхностном уровне, но, как и все, что аккуратно упаковано в коробку, заставляет задуматься о том, где срезаны углы.
«Здесь всегда были распространены гораздо менее гламурная похмельная пища, вроде дешевых хинкали, и турецкие шмотки, которые отражали экономическое положение большинства молодых людей в Тбилиси»
О «Фабрике» ясно не то, что она порвала с конвенциями, но что она существует в историческом вакууме. В ней есть все ключевые символы того, что ассоциируется с так называемой хипстерской культурой: фермерские магазины, скейтборды, азиатская кухня, пыльные бары, и даже фабрика. Если бы кому-то понадобились декорации для фильма о том, что является альтернативой вообще, он не смог бы найти лучшей площадки, но все это немного озадачивает. Это не про Тбилиси. Я возвращаюсь в Тбилиси на протяжении многих лет, и никогда не замечал здесь ни азиатской кухни, вроде суши и жареной лапши, продаваемых за 10 лари, ни предметов одежды за сотни евро, характерных для тбилисской контркультуры. Зато здесь всегда были распространены гораздо менее гламурная похмельная пища, вроде дешевых хинкали, и турецкие шмотки, которые отражали экономическое положение большинства молодых людей в Тбилиси. То, что существует в «Фабрике», – это нечто гораздо более циничное.
«Фабрика» – это корпоратизация контркультуры в Тбилиси. Вместо того, чтобы отражать суровую культуру творческой молодежи Тбилиси, «Фабрика» предлагает подделки из джентрифицированных Берлина и Нью-Йорка. При этом создатели «Фабрики» не предлагают никаких новых идей, кроме «диснеефикации» контркультуры Тбилиси, продезинфицированной от грязных элементов учреждений, которые питали культуру Тбилиси раньше – Pirimze, Salve, Arsad (RIP), Canudos и Meoba. Она демонстрирует гораздо более западный вкус с его общей эстетикой, отсутствием курения внутри и высоким уровнем безопасности. Это совсем не похоже на низовую попытку создать пространство единомышленников, но на обращение к туристам и определенному эшелону тбилисского общества, ищущего альтернативной культуры.
В отличие от вышеупомянутых пространств, «Фабрика» эксплуатируется с единственной целью – для борьбы с культурным энтузиазмом в Тбилиси и превращения его в товар. При всей приверженности «новым идеям», нельзя не заметить корпоративный характер «Фабрики» с предпринятой ей джентрификацией правого берега или хостелом на 400 (!) коек. Как любой другой корпоративный поглотитель контркультуры, он стремится деполитизировать его образность, которая бросает вызов существующим нормам в отношении сексуальности и идентичности в пользу вариации культуры, лишенной сопротивления. Это стандартная модель корпоратизации контркультуры, которая происходила уже миллионы раз раньше.
«Как бы не прославляли «Фабрику», укрепляющую веру в то, что Тбилиси становится новым Берлином, опыт Берлина показал, какой ущербный эффект может иметь корпоратизация городской контркультуры»
Как утверждает Райан Мур, «За последние полвека наблюдалось распространение бунтарских культурных практик и подрывных символических выражений, особенно в субкультурах, связанных с музыкой и искусством. Но хотя эти акты культурного сопротивления теперь повсеместны, они также становятся все более безвредными для политического порядка и выгодными для экономического порядка».
Следствием этой ассимиляции контркультуры является устранение творческой энергии, разрушение динамики, так долго культивируемой тбилисским гражданами, в основном, из рабочего класса. В лучшем случае, «Фабрика» также относится к контркультуре как реклама Pepsi с Кендалл Дженнер к протесту.
Что делает «Фабрику» настолько проблематичным явлением, это не то, что она представляет собой дальнейшую корпоратизацию Тбилиси, как, например, нефтяные проекты Biltmore Hotel и East Point. Дело в том, что она напрямую затрагивает то, что делает Тбилиси таким вдохновляющим городом. Этот проект поднимается на плечах многих людей, чья работа помогла сформировать Тбилиси как удивительно яркий город, с единственной целью – получения прибыли. Это не похоже на поддержку творчества, но скорее его истощение. Как бы не прославляли «Фабрику», укрепляющую веру в то, что Тбилиси становится новым Берлином, опыт Берлина показал, какой ущербный эффект может иметь корпоратизация городской контркультуры. При всем гламуре, который она изначально может обеспечить, эти процессы в корне меняют город и разрушают всю творческую энергию, которой он когда-то обладал. Он устраняет подлинность и заменяет его игровой площадкой для безвкусицы. Конечным результатом является то, что люди просто движутся дальше, стремятся создавать новые сообщества в другом месте, и душа города теряется.
Текст – Ciarán Miqeladze, Фото на главной - Beqa Javakhishvili
