ПодкастыПутешествие по местам, которых нет
Павло Морковкин из Киева выбрал для себя необычные путешествия – он посещает непризнанные государства и постконфликтные регионы. За много лет Паше удалось побывать в Косово, Северном Кипре, Приднестровье, Западном берегу реки Иордан, Нагорном Карабахе и Секторе Газа. На что похожа жизнь в непризнанных странах, что между ними общего, как местные относятся к приезжим, сложно ли попасть в Сектор Газа – читай в нашем новом интервью.
– Расскажи, зачем ты посещаешь такие неоднозначные регионы?
– Насколько самостоятельные путешествия интереснее пакетного тура, настолько поездки в такие незаурядные места интересней исхоженных вдоль и поперек стран, того же Таиланда, например. В каком-то роде, это новый левел-ап вольного путешественника. Челлендж просто сумасшедший! Нельзя просто зайти на Tripadvisor и спросить кого-нибудь, куда тебе лучше сходить в Газе. Тебе надо самостоятельно узнать, как въехать, как выехать, а это может быть еще сложнее. Это интересный квест.
Второе – это нетуристические регионы, и на тебя там смотрят не как на ходячий кошелек, а как на гостя, на человека изучающего их страну. Для меня в стране в первую очередь важны люди, у меня этнографический и антропологический интерес. Природные и архитектурные достопримечательности, если за ними нет какой-то выдающейся истории, практически не смотрю, это второстепенно.
– Как ты готовишься к поездке, где достаешь необходимую информацию?
– Поскольку все это государственные или квазигосударственные структуры, у них есть свои представительства. Если брать Косово, то там побывало уже миллион людей и информацию достать легко, а если тот же Сектор Газа или САДР (Сахарская Арабская Демократическая Республика), то там все сложнее. Но и у них все равно есть какие-то представительства, вроде министерства иностранных дел. Там можно найти всю нужную правовую информацию, на официальных сайтах обычно все необходимое выкладывают.
Потом стоит почитать форумы и пообщаться с людьми, которые там бывали. Из русскоязычных сайтов я бы порекомендовал форум Винского, а из англоязычных сайтов, где информации еще больше – форум Thorn Tree и сайт Best travelled, где люди со всего мира прямо на карте отмечают те места, которые посетили, и с ними можно связаться непосредственно и узнать все из первых рук.
– Как на тебя реагируют местные жители, они ведь не часто видят на своих улицах иностранцев?
– С удивлением и радостью. Помню, когда первый раз я приехал в Чечню в 2012 году, местные были рады, что в глазах приезжих их регион перестал быть местом, где приезжих убивают и отрезают им головы, и что теперь люди приезжают посмотреть на их родину. И такое я могу сказать про все места: меня всегда встречали радушно, никаких проблем с местными не было. Дети могут иногда кидаться камнями или просить деньги, но это все не серьезно. Проблемы чаще бывают с полицией: те относятся с подозрением, иногда задерживают и досматривают.
«Не бывает так, что идешь ты по улице, а на тебя из-за угла танк выезжает и все – война началась»
– Были какие-то серьезные проблемы с ними?
– Ничего сверхужасного не происходило, но неприятности случались. Однажды в Иране – еще при предыдущем президенте, когда страна была более закрытой – мы с моим хостом с каучсерфинга пошли на футбольный матч. Дело было в таком регионе, как Иранский Азербайджан, в котором живут азербайджанцы, а не персы, и поэтому среди населения присутствуют сепаратистские настроения. Как и во многих европейских странах, футбольная трибуна – это место сбора людей с определенными политическими взглядами. Поэтому и внимание спецслужб к таким местам усиленное.
Меня и моего хоста тогда повязали, и около 8 часов мы просидели в отделении Корпуса Стражей Исламской революции. Никто из иранцев не говорил по-английски, поэтому я даже толком не мог выяснить, что происходит и что от нас хотят. Общались со мной через хоста, они все записывали, пересмотрели все мои фотографии. Но ко мне относились максимально вежливо – даже поесть принесли.
«Местные были рады, что в глазах приезжих их регион перестал быть местом, где приезжих убивают и отрезают им головы»
А вот моего иранского товарища отвели в соседнюю комнату, надели на голову мешок, избили, заставили сказать пароли от всех соцсетей, выясняли, не являюсь ли я каким-то иностранным координатором сепаратистского движения. У нас забрали документы и отвезли домой, сказали, что сами потом позвонят. Оставалось только ждать.
Я, конечно, тут же позвонил консулу, который меня успокоил тем, что это может быть обычной проверкой, и если ничего запрещенного у меня не найдут, то отпустят с миром. В Иране легко можно без задней мысли сфотографировать какой-то старый сарай, который окажется военным объектом, и эта фотография обеспечит тебе массу проблем. Но самое страшное, что было на флэшке моего фотоаппарата – это фото, где я в обнимку с иранской девушкой, за которое в итоге просто пожурили. На следующий день нам вернули все вещи и документы. Можно сказать, что отделался легким испугом, в отличие от моего товарища.
– В таких местах никогда не знаешь, где начнется заварушка. Ни разу не оказывался в ненужное время в ненужном месте?
– Однажды в Хевроне на Западном берегу реки Иордан я попал на митинг против израильских поселений, который разгоняла израильская армия. Когда солдаты стали бросать шумовые гранаты, я начал убегать вместе с протестующими. При этом основная часть толпы побежала по одной улице, а я и несколько человек – по соседней. Позже я увидел в интернете, что на той улице, где меня не было, довольно жестко задержали двенадцать человек. Так что я правильно выбрал, куда сваливать.
Вообще, я стараюсь не соваться в места, где проходят какие-то военные действия – я не военный журналист, и для этого нужна куда более серьезная подготовка. Да и так просто туда не попадешь: чтобы попасть к линии фронта, придется проехать кучу блок-постов и проверок. Не бывает так, что идешь ты по улице, а на тебя из-за угла танк выезжает и все – война началась.
– Как ты организуешь свой быт в путешествиях, зовут ли местные жители к себе в гости?
– Активно пользуюсь каучсерфингом, иногда останавливаюсь в гостиницах и хостелах. Местные часто приглашают в гости, особенно в Турции и Иране. Интересно, что каучерфинг есть практически везде, в Газе, в Могадишо… Я просто ради интереса иногда вбиваю какие-то города и проверяю, так вот хоть пара людей, да находятся даже в самых диких местах.
«В Иране легко можно без задней мысли сфотографировать какой-то старый сарай, который окажется военным объектом, и эта фотография обеспечит тебе массу проблем»
В Курдистане было интересное знакомство. Я застопил микроавтобус и на ломаном турецком пытался объяснить, что еду автостопом в такой-то город. Водитель-курд жестом пригласил меня в кабину и, когда узнал, что я из Украины, неожиданно перешел на русский язык.
Оказалось, что он жил в Донецке, моем родном городе, 4 года, и даже женился на тамошней женщине. А позже они переехали в Турцию, в дом его родителей. Конечно, он тут же пригласил меня к себе в гости. Забавно, что курд считал себя мусульманином, но при этом пил алкоголь. Заходил в магазин, и просил долить ему водки в бутылку колы. Когда я спросил, к чему такая конспирация, он ответил, что не хочет, чтобы соседи о нем плохо думали. То есть общественное мнение было для него важнее религиозных запретов.Их младшего сына зовут Борисом. Его мама – моя землячка – рассказывала, что отец хотел дать ему очень распространенное в Турции имя Баран. Но мама выступила категорически против, потому что, вернись ребенок на родину – у него были бы большие проблемы с таким именем.
Очень запомнился Армен из Нагорного Карабаха – совершенно удивительный человек, у которого мы останавливались на ночь в Шуше. Он родился во Франции – местные его так и называли – «француз» – и решил переехать сюда, чтобы помогать своей малой родине. Он очень увлеченно рассказывал о том, как устал бороться с апатией и ленью местных жителей, и как собирается перейти на натуральное хозяйство на своем придомовом участке. И если поступками Армена руководил патриотизм, то его жена Кристина – ни разу не армянка. И то, что она переехала в полуразрушенный город в серой зоне из развитого европейского государства, кажется мне каким-то невероятным альтруизмом.
– Ты можешь провести какие-то параллели между непризнанными странами, которые ты посетил?
– Вообще, во всех местах, где я побывал, жизнь – не сахар. Может, только особняком стоит Косово, но и там люди тоже достаточно бедные. Северный Кипр выезжает за счет туризма. Приднестровье мало чем отличается от Молдовы, хотя и там тоже не рай на земле. В целом, могу сказать, что ни одно из этих государств не живет хорошо.
«Но есть и очень бедные районы. Там все намного печальнее: нет инфраструктуры, дети играются на кучах мусора и развалинах»
Некоторые непризнанные страны дружат между собой. У нас после распада Союза было основано Содружество независимых государств, а непризнанные республики с постсоветской территории создали Содружество непризнанных государств – так называемое СНГ-2.
Есть еще такая интересная штука, как Конфедерация независимых футбольных ассоциаций. Туда входят футбольные команды непризнанных государств и народов, у которых нет своей государственности, например, сборная цыган и сборная Тибета. Они между собой играют в футбол и даже устраивают чемпионаты мира. Последний чемпионат был в Абхазии, и туда приезжала даже сборная Сомалиленда.
– Как ты попал в Сектор Газа, что для этого необходимо знать и делать?
– Попасть в Сектор Газа в качестве самостоятельного туриста невозможно. Сколько я ни читал отчетов и информации в сети, никакого отчета от бекпекеров не находил. Даже авторы Lonely Planet не смогли туда въехать. Надо быть или журналистом, или дипломатом, или членом какой-то гуманитарной миссии и т.д. Я выбрал первый вариант. Ну, или можно пробраться нелегально через подземные туннели. Считается, что британский художник Бэнкси воспользовался именно этим вариантом, чтобы оставить в Газе несколько своих работ.
Я очень много до поездки общался с местными людьми по каучсерфингу, пытаясь понять, как мне лучше пробраться в Сектор Газа. Для въезда нужно получить либо египетское, либо израильское разрешение, а потом уже их внутренний пермит – от ХАМАС.
Несколько местных каучсерферов активно приглашали, говорили, что все будет здорово, во всем помогут, все покажут. Первый раз я пытался въехать без газского пермита – я просто не знал, что он нужен. Местный товарищ, с которым я до этого активно общался, приехал на КПП, мы пару часов разбирались и пытались уладить этот вопрос, но ничего не вышло. В итоге я уже самостоятельно организовал себе разрешение на въезд, а тот парень, похоже, сильно расстроился, что не смог помочь, и дальше на контакт не особо шел.
– Расскажи немного о местных жителях, как они живут, чем занимаются?
– Уехать из Сектора Газа – это голубая мечта почти всех жителей, которые имеют какое-либо представление о том, как живут люди в других странах. Сектор Газа – это действительно жуткое место для жизни, не зря этот регион называют самой большой тюрьмой в мире. У нас люди жалуются, что им сложно получить шенгенскую визу. Но это – ничто в сравнении с теми препятствиями, которые проходят жители Сектора, чтобы просто путешествовать или даже уехать за границу на лечение.
Живут люди достаточно бедно. Там есть правящая прослойка, которая, как и везде, живет неплохо. Они получают много грантов и иностранных денег. В интернете полно видео из тамошних дорогих отелей и ресторанов, но, понятное дело, это только для избранных.
В самой стране высокий уровень безработицы, внушительную часть доходов приносит рыбная ловля. Но тут решает Израиль, насколько далеко арабские рыболовные суда могут заходить в море. Периодически он то сокращает эту полосу, то расширяет.
При этом, население Сектора Газа продолжает расти. Здесь семьи традиционно имеют много детей: четыре-пять – это норма. А пару поколений назад даже десять детей не былом чем-то из ряда вон выходящим. Это, конечно же, не очень разумно в такой тяжелой ситуации. Территория страны не больше Кривого Рога, а население – без малого два миллиона. Дети вырастают и оказываются перед фактом, что работы на всех не хватит.
В стране электричество подают лишь несколько часов в сутки. И если у тебя не хватает денег на генератор или солнечную панель – а у большинства жителей их не хватает – то тебе нужно согласовывать все свои жизненные планы с графиком подачи электричества.
«Сектор Газа – это действительно жуткое место для жизни, не зря этот регион называют самой большой тюрьмой в мире»
Из-за репортажей в медиа у нас устойчивая ассоциация с названием «Сектор Газа». Кажется, что там сплошная разруха и отсутствие цивилизации. Но на деле все не настолько ужасно, как это можно представить. Есть вполне неплохие по арабским меркам города, та же Газа. Да, где-то грязновато, где-то бардак, но в целом не все так кошмарно.
Но есть и очень бедные районы. Или те, что были разрушены боевыми действиями. Там все намного печальнее: нет инфраструктуры, дети играются на кучах мусора и развалинах. Когда возвращаешься из таких мест домой, хочется просто целовать родную землю от радости и осознания, в каком хорошем городе мне довелось жить.
Фото – Павло Морковкин
Отблагодарить 34travel
Если наши материалы пригодились тебе в пути, сказать спасибо редакции можно, купив нам чашку кофе через Ko-fi. Всего пара кликов, никаких регистраций, комиссий и подписок. Спасибо, что ты с нами.
ЗАКИНУТЬ МОНЕТКУ
Комментарии (1)
чувак з Донецька їзде по невизнаних країнах. Таню Гендель, у вас не виникло ніякого питання до нього з приводу рідного міста? дивовижно!