Опыты: Фестиваль медленного чтения в Венеции

12.02.2018

РУБРИКА: Опыты

Автор: Юлия Гусева

17954

«Эшколот» – культурно-образовательный проект, представляющий традиционную и современную еврейскую культуру в формате edutainment. Фестиваль медленного чтения – это настоящее интеллектуальное приключение, когда участники фестиваля вместе с университетскими профессорами перечитывали древние и современные книги в их исконном городском контексте, а также «перечитывали» городской текст Венеции через призму еврейской литературы.

Юлия Гусева

В начале декабря 2017 года Венеция солнечна и прохладна. Небеса прозрачны и обманчиво, по-весеннему молоды. На узких многолюдных улицах среди туристов и местных жителей (как их отличить?), торговцев-эмигрантов и студентов, шарлатанов и ученых, художников и влюбленных поодиночке или по парам появляются те, кто спешит в одно и то же место – венецианское гетто, Campo di Ghetto Nuovo. Скоро они оставят свои чемоданы и дорожные сумки в отеле, забудут о самолетах и поездах, осмотрятся, выпьют по чашке кофе, окунут свои отражения в венецианские каналы и совместным присутствием создадут то, что будет называться фестивалем медленного чтения «Эшколот».

 День 1 

Наш самолет стартует из Шереметьево в 10:05, а в Aeroporto di Venezia Marco Polo успешно приземляется уже в 11:15. Мы, конечно, немного обманываем время: за три с небольшим часа полета, переводя часы, получаем в качестве бонуса почти 120 дополнительных минут. Это немного, но достаточно, чтобы поднять настроение.

Пока летим, дочитываю собранные в одну книжечку «путевые заметки» о Венеции Валерия Дымшица, фольклориста, антрополога, литературоведа. Музей венецианского диоцеза и спелая хурма на «уличных» деревьях, судьба Джандоменико Тьеполо и щи с фенхелем, Тинторетто во Дворце Дожей и семейство шампиньонов и рыжиков на газоне около аэропорта… Интересно, какая Венеция будет для меня? Это наше «первое свидание». Или, если говорить в контексте фестиваля, который проводит аналогию «город как книга», – мое первое прочтение. Прочтение первое, но совсем нестандартное: читать придется справа налево – на иврите, еврейско-итальянском, еврейско-испанском и идише. Читать будем о Бродском, Шекспире, рыцарской поэзии эпохи Ренессанса, каббале и Вагнере… Организаторы фестиваля вместе с участниками покупают в «автоматах» аэропорта билетики на речной «трамвай» – вапоретто (vaporetto) за 15 евро и заселяются с нами в тот же отель, который находится на небольшой площади венецианского гетто.

До открытия фестиваля – полдня, вечер, ночь и еще утро: несколько бесценных часов свободного времени. Что нужно сделать в первую очередь в таком городе, как Венеция? Наш ответ не был оригинальным: бежать на площадь Сан Марко, Piazza San Marco. Паломничество? Инстинкт? Традиция: если оказался в лабиринте, то нужно стремиться в его центр? Узкие средневековые улицы прощались с зимним европейским солнцем, ярче разгорались и почти ослепляли панорамные витрины бутиков XXI века, а мы спешили оставить тень своих следов в центре лабиринта. Он оказался просторен и заточен в архитектурную пену «венецианского барокко». Над рождественской звездой, украшавшей символическую елку, с высоты почти 100 метров распространялся траурный вечерний звон колоколов Campanile di San Marco, а наступавшая ночь уже напоминала, что пора возвращаться в гетто.

 День 2 

После завтрака отправляемся на поиски настоящей Венеции. Вчерашние самые первые впечатления неоднозначны: с одной стороны какое-то древнее книжное волшебство, а с другой – один большой утомительный торговый центр. Но раннее венецианское утро великолепно: свежее яркое солнце, безлюдные тихие улочки, припаркованные катерки и лодочки, скрип ставен, плеск воды, радостное «Buon giorno!» и бесконечные гирлянды из чистого разноцветного белья на веревках под окнами. Венеция пахнет стиральным порошком: как будто вручную постирали не только простыни и рубашки, но вымыли каждую улицу, каждое деревце, каждый солнечный блик. Отличный день для открытия фестиваля!

Нас, участников, снабжают материалами к мини-курсам: толстая антология текстов, карты, программа с расписанием, тетрадь для записей… И через несколько часов мы (так и хочется сказать «во всеоружии») собираемся в небольшом зале Aula Didatticca (сейчас здесь учатся школьники и студенты, а раньше пекли хлеб для всего гетто). Семен Парижский, программный директор проекта «Эшколот», презентует идею этого фестиваля: «… если раньше мы пытались покинуть гетто – выйти в парки, библиотеки, другие общественные пространства… то в этот раз мы пробуем в него вернуться».

Что же такое гетто? В словарях можно найти примерно такую дефиницию: «часть территории в городе, отведенная для принудительного поселения людей, дискриминируемых по национальному, расовому или религиозному признакам». Но термины не существуют без истории, а нюансы этой истории могут менять и само определение термина. Очаровательный и по-итальянски импульсивный Джузеппе Бальцано (Giuseppe Balzano), востоковед, религиовед и исполнительный директор центра еврейской культуры «Бейт Венеция» (Beit Venezia), рассказывает об удивительных временах, когда гетто в Венеции было, а евреев не было. Первоначально итальянским словом ghetto (от венецианского глагола ghetаr – «лить») обозначали плавильни, а затем и сам район литейных мастерских, где изготавливали пушки для венецианского флота. Однако мы не задерживаемся долго на этимологии. Джузеппе-филолог превращается в Джузеппе-историка, и вот уже в его мелодичном рассказе одни века сменяют другие – крепнет власть христианства, развивается торговля, заключаются контракты и принимаются решения, издаются книги, Бонапарт дарует свободу всем вне зависимости от нации и вероисповедания… Да, кстати, хитро улыбается наш рассказчик: идентичность Венеции можно сравнить с тортом Наполеон (знаете такой торт?) – не думайте, что она слишком проста, у нее тоже много слоев!

В этот же день мы слой за слоем «читаем» Венецию, не покидая стен Aula Didatticca: от каббалы переходим к поэзии рыцарей, а от рыцарей – к Иосифу Бродскому. Тетрадь для записей пухнет от конспектов, город за стенами гетто прощается с еще одним неповторимым днем.

 День 3 

На следующий день пришлось проснуться очень рано. Первым по расписанию было «полевое исследование». Правда, вместо поля у нас был остров, точнее узкая полоска песчаной земли, которая отделяет Венецианскую лагуну от Адриатики – Лидо (Lido). Уже в восемь часов утра мы плыли на кораблике мимо портовых кранов, длинных набережных, центром которых, конечно, была площадь Сан-Марко, мимо парков и музеев на остров. Ежегодно он подтверждает свою популярность тем, что в сентябре собирает разных знаменитостей на Венецианский кинофестиваль.

Мало кто знает, что на Лидо находится одно из старейших еврейских кладбищ. Хранителем этого «дома живых» (как называется кладбище на иврите) является 86-летний капитан дальнего плавания Альдо Иццо (Aldo Izzo). Он рассказал нам, что в детстве часто приходил сюда играть с братом, поскольку это место было достаточно заброшенным. Они представляли себя искателями сокровищ; бегали и прятались среди надгробий. Однако в солнечный декабрьский день 2017 года кладбище выглядит «организованным». Много лет шла трудная и кропотливая работа по восстановлению этого исторического места, значимого и для еврейской, и для европейской культуры. К примеру, именно тут находится надгробие Сарры Копии Сулам, поэтессы, интеллектуалки, создательницы знаменитого манифеста, провозглашающего бессмертие души вне зависимости от вероисповедания. В разное время и по разным причинам старое еврейское кладбище посещали Иоганн Гете и лорд Байрон. Да и сам наш экскурсовод, который мог рассказать о тайне каждого надгробия и каждого изображения на нем, – не только часть истории этого места, но и часть венецианской культуры. В 2017 он стал героем мультимедийной инсталляции израильской художницы Хадассы Голдвихт (Hadassa Goldvicht) «Дом жизни», главной экспозиции Израильского музея на Биеннале.

«На Лидо находится одно из старейших еврейских кладбищ. Хранителем этого «дома живых» (как называется кладбище на иврите) является 86-летний капитан дальнего плавания Альдо Иццо»

 

Вернувшись в гетто, мы снова включились в «медленное чтение»: три мини-курса по полтора часа. С Санной Турома (Sanna Turoma), литературоведом, старшей научной сотрудницей Aleksanteri Institute (Университета Хельсинки), говорим о Бродском: «Бродский возрождает традицию русской рефлексии о Венеции, возвращает ее в русскоязычный литературный контекст». А после «Венецианских строк» мы прошли, стараясь не заблудиться, по темным улицам Венеции в Palazo Albrizzi, самый настоящий итальянский городской дворец-особняк. На высоком потолке летали упитанные амуры и разверзались небеса для того, чтобы показать античных героев, а мы слушали концерт старинной музыки в исполнении Эвери Госфильд (Avery Gosfield) и ансамбля Lucidarium.

 День 4 

Утро нового дня было удивительно солнечным. До начала занятий нет лучшей идеи, чем взять фотоаппарат и уйти на прогулку, без плана и без цели. Редкие прохожие. Боковой свет, неровно окрашивающий двух- и трехэтажные дома. На балкончиках-подоконниках – кактусы и созревшие баклажаны. Calle Tintoretto и Calle Del Forte – посмотрю потом в путеводителе, что это значит. Тысячи мостиков и мостов, ступени которых покрыты крупицами морской соли. Тоненькая олива, прислонившаяся к терракотовой стене. На каждой, даже самой маленькой площади, – резервуар для сбора дождевой воды. Сейчас эти Vere da Pozzo – «каменное отверстие» – плотно закрыты, а раньше были жизненно необходимы.

«До начала занятий нет лучшей идеи, чем взять фотоаппарат и уйти на прогулку, без плана и без цели. Редкие прохожие. Боковой свет, неровно окрашивающий двух- и трехэтажные дома. На балкончиках-подоконниках – кактусы и созревшие баклажаны»

Почти на каждой крыше – печная труба необычной формы (расширяющийся кверху конус), так называемые «fumaioli». Парадоксальным образом город, полный воды, из-за тесноты застройки всегда жестоко страдал от пожаров. И вот, чтобы искры не разлетались и не поджигали соседей, венецианцы придумали fumaioli. Но как бы ни было легко погрузиться в венецианское средневековье, настоящая Венеция – город современный. Вот, по каналу проплывает желтый катерок «Ambulanza» (венецианская «скорая помощь») или зеленый катерок, перевозящий мусор. Учитывая особенности города, власти разрешили горожанам осуществлять сбор мусора по принципу «от двери до двери». Венецианцы сортируют отходы по пакетам, выставляют или вывешивают их около своих дверей, а коммунальные службы ежедневно его вывозят. Но Венеция – не город-музей. То тут, то там – на стенах домов надписи и рисунки. Стрит-арт не на виду, здесь его надо настойчиво выискивать, охотиться за ним.

Кстати, свою «ability to draw», способность рисовать, каждый и каждая из участников фестиваля испытали в Международной школе графики: на медных пластинках мы выцарапывали свои рисунки, погружали их в специальный раствор, оттирали и прокатывали через типографский пресс. А после ужина нас уже ждала «Светлейшая под маской темноты», – так назывался квест, который придумал для участников венецианского фестиваля медленного чтения «человек-оркестр» Макс Горц (Max Gorts). Какой контраст между утренней и ночной Венецией! Кажется, это два разных города. С трудом узнаешь те места, где проходил раньше, при свете дня. Кажется, что на каждой улице появились новые повороты, потайные двери. Что-то мистическое выходит из отражений каналов, и легко перепутать настоящее и ненастоящее, живое и неживое. У всех участников есть тайна (скрытая под собственной маской) и – теперь – общее воспоминание о веселых плясках на рыночной площади. В качестве необязательного признания добавлю, что после этого Венеция стала мне ближе. Флер картинки на туристической открытке с нее раз и навсегда исчез.

 День 5 

Последний день фестиваля – последний день хорошей погоды. После того, как мы уедем, синоптики обещают дожди (и окажутся правы). На этот день у нас большие планы, часть из них будет реализована не выходя за пределы гетто: лекция-экскурсия Джузеппе Бальцано, музей (The Jewish Museum of Venice) и синагоги. Затем «по следам Бродского» мы, читая стихи, прогуляемся вместе с Санной Турома до Набережной Неисцелимых. С нашим удивительно харизматичным философом Йоэлем Регевом (Yoel Regev) за полтора часа поговорим и о Вагнере, и о Павле Пепперштейне; и навеки поселим на Сан Марко мутантов, которые ,«меланхолически положив на парапеты свои лица», вглядываются в прошедшие века из Венеции будущего. А вечером фестиваль медленного чтения завершится в уже знакомом палаццо – Palazo Albrizzi – лекцией о Шекспире, его пьесе «Венецианский купец» и средневековыми танцами под старинную музыку. И как жаль, что при возвращении в заснеженную Россию нужно отдавать бонусные 120 минут дополнительного времени.

Текст и фото – Юлия Гусева